На наш взгляд, ПФР в большинстве стран не являются правоохранительными органами, так как им в большинстве своем не предоставлено право проведения оперативно-розыскной работы и уголовно-правового расследования. Однако они созданы для правоохраны. И в этом смысле их можно считать правоохранительными организациями. По сути, это спецслужбы – органы финансово-аналитической разведки. Элитные структуры, которые используют современные информационные технологии для поиска активов и для защиты национальных интересов страны в сфере финансовых интересов общества и граждан. Во многих случаях, как это видно из тех примеров, которые приводились в первом параграфе данной главы ПФР, в большинстве стран занимаются не только финансовой разведкой, но и информационным обслуживанием надзорных и правоохранительных органов государства. Помимо этого у них, как правило, имеются функции финансового надзора в сфере ПОД/ФТ, что, кстати сказать, соответствует рекомендациям ФАТФ. Еще один важный момент – международное сотрудничество ПФР. Международное взаимодействие между ПФР как раз и сильно тем, что они по своей природе в первую очередь являются аналитическими разведками.

В современном мире в условиях информатизации всей общественной жизни людей и применения цифровых технологий становится в принципе невозможной автаркия, в какой бы форме она ни применялась в сфере экономики и финансов. Экс-председатель ФРС, известный во всём мире финансист Алан Гринспен пишет, что вектор глобализации в мире может измениться, но это всё равно не приведет к изоляционизму[126]. А раз так, то в любом случае объективно необходимо международное сотрудничество, которое в условиях использования преступниками возможностей Интернета, цифровых технологий, виртуальных денежных систем требует взаимодействия органов финансового надзора вообще и ПФР в частности.

Как уже говорилось, само понятие «правоохранительный орган» не закреплено законом в виде легального определения. В российском законодательстве нет легального (закрепленного в законе) определения «правоохранительный орган». Однако такое определение сформулировано в научной литературе как доктринальное понятие и определение посредством обобщения признаков конкретных правоохранительных органов, которые характерны для тех законов, которые их регулируют.

В зарубежном законодательстве называются конкретные правоохранительные органы, перечисляются и раскрываются их функции, однако в нормативных актах по общему правилу не закрепляются определения «правоохранительный орган». Такое определение и в зарубежных правопорядках может использоваться наукой и применяться практикой как научное обобщающее, то есть доктринальное понятие, и не более того.

Впрочем, встречаются зарубежные правопорядки, в которых имеется легальное (закрепленное в законе) определение правоохранительного органа. Например, в Испании. Органический закон Испании от 13.03.2/1986 «О правоохранительных органах» закрепляет определение правоохранительного органа. В преамбуле этого Закона закреплено положение о том, что через правоохранительные органы осуществляется монополия государственной власти на институциональное использование мер юридического принуждения, что наделяет сотрудников полиции правом применения оружия[127]. Здесь, как мы видим, довольно гротескно выделен признак применения государственного принуждения. И этот признак государственного принуждения, в более мягком или более жестком варианте, действительно может быть отнесен к признаку определения правоохранительного органа. Причем вовсе не обязательно это касается полномочий правоохранительного органа на применение оружия. Такой признак характерен лишь для структур полицейского свойства. Есть правоохранительные органы, которые не обладают правом применения оружия, но при этом они, безусловно, являются правоохранительными органами. Например, судебные органы.