— Это для меня, — вскидывает голову рыжая напасть. — Ты сказал я могу привнести в это логово одинокого холостяка нотку уюта.

Не помню ничего про нотки и тем более уют, но когда с моей карточки исчезали деньги кажется, я четко дал понять о покупках «необходимого».

И что теперь? Розовое уродство будет зеркалить безмятежноспящего меня, каждую ночь, в течение оставшихся шести ночей? Вот это я попал…

— С ума сошла? — вырывается неожиданно обвинение в адрес фиктивной жены. — Суток не прошло, и ты устроила вот это все… пока я проводил совещание и работал?!

Меня просто разрывает на части. Я сейчас ее точно прибью. Демон в юбке!

— Я не понимаю, чем ты не доволен, любимый?

И я застываю словно пораженный молнией. Да меня так любовница не называет, да я себе так не позволяю о себе самом даже думать.

— Замолчи! — рявкаю на новоявленную жену.

Стоит. Продолжает тяжело дышать. Молчит.

— Я хочу решить свои проблемы. Ты! — указываю на ведьму. — Свалилась со своими мелкими бульдожками (это я о девчонках) мне на машину, испортив капот и лобовое стекло. Я прощаю и даю шанс… А ты? Ты это специально, да?!

— Хватит на меня орать, — вдруг отмирает ведьма и как-то уверенно начинает наступать. — Я, между прочим, стараюсь, могу ничего и не делать, шли инвесторов по известному адресу, в пешее… А я и девочки, уезжаем. Разбирайся сам!

Стоит. Дуется. Одни щеки только чего стоят, раздуваются, грозно.
— Уймись, хомячок! Не таких обламывал. И ты не станешь исключением.

Тут, внезапно, что-то такое промелькнуло в ее взгляде, странное и дерзкое. Но как промелькнуло, так и исчезло. А может мне все-таки это показалось. День какой-то совсем нервный.

6. Глава 5

«Хомячок» звучит настолько нелепо из уст этого зазнайки, что я даже не сразу осознаю, что это он меня имеет ввиду.

«Повинен к смерти!» — единственное что приходит на ум, надо было кота не только в его ботинки высадить тогда, но еще запустить в гардеробную…

Кстати, о гардеробной.

Я же хотела показать мистеру «Все тут мое, ничего не трогать», что в семейной жизни «твое», «мое» не работает от слова совсем.

Есть только «МЫ».

В нашей спальне сейчас невероятно красиво. Надо отдать должное дизайнеру который работал над интерьером, мистеру «Все мое» он подобрал определенно тут все со вкусом. Каждая вещь вызывает желание к ней прикоснуться, и мой розовый дизайн внес настоящий разлад в общую атмосферу. Представляю, что будет твориться с Горским, когда он в полной мере прочувствует изменения в его доме.

Распахиваю зеркальные двери встроенной гардеробной и замираю. Я такое видела в жутко дорогих фильмах: для каждого ремня отдельная ячейка под стеклом, дорогие мужские туфли из итальянской кожи, явно сделанных на заказ и рубашки…

У меня столько платьев даже нет. Все умещается на двух полках в общем шкафу. В основном вещи девочек занимают все место.

Трогать жалко, но не трогать вещи Горского я не могу. Иначе этот свин-одиночка не выйдет из своей зоны комфорта и не станет страдать. А чтобы он страдал… я очень этого хочу. Вот такая я плохая, да, случается, и бываю моментами совсем невыносимой.

Первой хватаю рубашку в изящную синюю полоску прикладываю к себе. Не знаю зачем мне нужна примерка мужской рубашки, но мое воображение резко рисует меня обнаженной, раскрасневшейся и зацелованной.

Так и стою с замирающим сердцем. Мое отражение в зеркальном полотне кажется смущенным и …

Дверь в комнату хлопает, и я не успеваю ничего предпринять. Горский меня застает со своей рубашкой в руках.

— Это что? — сверкает убийственным взглядом.