Я отстранилась от него, подошла к окну.

– Что ты от меня хочешь? Чтоб я устраивала истерики, ворчала, кричала? – спросила я тихо, наблюдая, как снежинки медленно падают на ветки деревьев.

Почувствовала, как Илья подошел ко мне со спины, и кинула на него взгляд. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел в окно, скорее всего, собирался с мыслями. После чего посмотрел на меня.

– Хоть что-то, Кира. Нам с тобой жить вместе три месяца. Давай попробуем общаться? Мы с тобой в одинаковом положении… – Он запустил пальцы в волосы, отходя от меня. – Извини, я просто не пойму, что ты чувствуешь. Просто скажи, если тебе неприятно мое общество, тогда я пойму твое поведение и больше не буду стараться тебя разговорить.

Я оперлась спиной на подоконник и покачала головой.

– Дай мне время немножко к тебе привыкнуть… Сейчас я напугана, поскольку для меня большой стресс – находиться не дома с малознакомым человеком. Я чувствую себя неуютно. А по поводу поездки… честно сказать, мне плевать. Я не собираюсь устраивать бунт и веду себя строго по условиям контракта, чтобы «убедить людей, что брак настоящий»… Это ведь было логично, что медовый месяц неизбежен. – Я перевела дыхание, отвела взгляд к окну. – И я понимаю, что тебя мучает совесть из-за девушки… Ты не хочешь ее лишний раз нервировать. Но на это всем плевать! Ты знал, на что шел, когда подписал контракт, – заключила я, обернувшись к нему.

Илья стоял довольный, расплывшись в улыбке. И такой реакции, честно сказать, я совсем не ожидала. Я приподняла бровь в недоумении.

– Наконец-то ты приоткрыла завесу своих чувств. Думаю, мы с тобой подружимся, – сказал он, усмехнувшись. – Я пойду, спокойной ночи. – Он вышел и закрыл плотно за собой дверь.

А я продолжала стоять на месте и смотрела на запертую дверь. И на моем лице постепенно расплывалась улыбка. У меня впервые появится друг! Я ведь общалась исключительно с девочками. Мальчиков игнорировала… у них на уме только одно. А теперь у меня будет друг! Которому нужна от меня не интимная близость, а общение.

В восемь утра водитель отца привез мои вещи.

Я наконец-то оделась и теперь чувствовала себя куда комфортнее, чем в футболке Ильи.

Он еще спал, а я тихонько прошла на кухню и заглянула в холодильник. Он был полностью забит едой. Похоже, к нему приходит кухарка, для чего ему еще столько продуктов. Сомневаюсь, что Илья сам себе готовит.

Сама же я это делать очень люблю. Но отец говорит, что вся моя стряпня ужасна. И готовить должен низший сорт людей, а моя задача – только есть.

Но когда отец уезжает по работе на несколько дней, я отказываюсь от услуг кухарки и готовлю сама. Может, и правда моя стряпня невкусная? Но мне нравится.

И решила, пока Илья спит, сделать на завтрак банановые панкейки. Их я научилась готовить, когда с подружкой неделю жила в Америке. Там проходило много мастер-классов для начинающих, и я просто не могла это пропустить. Подружка, конечно, моего восторга не разделяла и ходила по магазинам, скупая все, что попадалось на глаза.

Я полазила по шкафчикам и нашла все, что нужно для приготовления. Мое настроение резко взлетело вверх, и, окрыленная, я принялась за готовку.

Спустя полчаса панкейки аккуратно лежали в тарелке и по кухне разносился аппетитный запах.

Я сняла фартук и убрала обратно в шкаф. Распустила волосы, и они обрушились на мои плечи.

Подошла к столу и, взяв чайник, принялась наполнять его водой, после поставила кипятиться. С сушилки для посуды сняла две чашки. В одну положила чайный пакетик… а в другую просто уставилась. Я даже не знаю, что обычно пьет по утрам мой муж. Чай или кофе? С сахаром или без? Или совсем ничего?