И только тогда, когда Фея продолжила вершить свой суд над другими, Хомяков понял, что он в рубашке родился. После встречи с Феей все осталось при нем: руки, ноги и даже голова.

Мирослава решила сначала поговорить с жильцами дома, возле которого находилась траншея, в которой таинственная Фея засыпала землей начальника ПТС.

Жильцы дома оказались людьми общительными и с удовольствием пересказали детективу историю о том, как Фея, наказав начальника ПТС Хомякова, спасла их от полного вымерзания.

– Мы же тут уже, как мамонты, начали вмерзать в вечную мерзлоту, – жаловались они.

– Почему дома́ так долго оставались без отопления? – спросила Мирослава.

– Так прорыв был!

– Почему же его не устраняли?

– Не присылал Хомяков рабочих. Ждал, когда ему дадут на лапу.

– Вы уверены?

– Конечно!

– Может, просто не было рабочих?

Хитро прищурившись, маленький седенький старичок ей ответил:

– Так они быстро нашлись после маленького урока, который ему преподала добрая Фея.

– Откуда вы знаете про Фею?

– Про нее у нас во дворе все знают.

– Вот я и спрашиваю: откуда?

– Хомяков сам проболтался.

– А вы, значит, к Фее с просьбой вразумить Хомякова не обращались?

– Нет, – раздались голоса со всех сторон, – мы ее в глаза не видели! Она нам не являлась!

– Ну что ж, – проговорила Мирослава, – спасибо, люди добрые, что поговорить со мной согласились.

Сквозь гул остальных голосов отчетливей всех прозвучал голос все того же хитренького старичка:

– Мы завсегда пожалуйста, со всем нашим уважением.

Мирослава, заверив их в своем ответном уважении, попрощалась с жильцами злополучного дома и отправилась на встречу с начальником ПТС, с которым созвонилась и договорилась о разговоре заранее.

Хомяков, немного подумав, согласился встретиться с ней. Только попросил детектива приехать к нему на работу.

«На работу, так на работу», – решила Мирослава.

Гаврила Платонович Хомяков, по-видимому, к встрече с ней подготовился, по крайней мере, встретил он ее во всеоружии. На столе стояли чашки для чая, домашнее варенье, выпечка.

«Не иначе как из дома принес», – подумала Мирослава.

Электрический чайник закипал.

– Проходите, садитесь, – радушно пригласил ее хозяин кабинета. – У меня тут все по-простому.

– Я вижу, – улыбнулась Мирослава и присела на стул, предложенный ей хозяином.

Перед этим она успела рассмотреть Хомякова. Высокий, широкоплечий, ладно скроенный мужчина. Слегка сутулится. Еще довольно молодой, несмотря на проседь в густых каштановых волосах. Глаза серые, только очень светлые, под широкими почти прямыми бровями. И без того узкие губы плотно сжаты. Подбородок близок к квадратному, и на нем премиленькая ямочка.

«В общем, женщинам должен нравиться», – решила Мирослава и спросила, улыбнувшись:

– Что, Гаврила Платонович, чай пить будем?

– Да, конечно, – поспешно ответил Хомяков и залил кипяток в чашки, в которые заранее были положены пакетики. – Ой! Сахар забыл достать, – хозяин кабинета вскочил на ноги и бросился к шкафчику.

– Не нужно беспокоиться, – остановила его Мирослава ровным голосом, – я пью чай без сахара.

– А я с сахаром, – виновато признался Хомяков.

– Что ж, если вы любите с сахаром, то доставайте.

Хомяков, кроме сахарницы, достал из шкафа еще и коробку шоколадных конфет.

– Вот, – проговорил он смущенно, – приготовил и забыл.

– Ничего, бывает, – снисходительно отозвалась Мирослава и взяла конфету из открытой хозяином коробки. – Ассорти, – одобрила она.

– Да, – довольно кивнул он, заметив, что конфета ей понравилась.

Они не спеша пили чай, вели разговор, легко перескакивая с одной темы на другую, пока Мирослава не попросила мужчину: