– Чего кричишь? – ответил ему из-за спины незнакомый голос. – Нету тут твоего Карпухина.

– А кто есть? – испугавшись не на шутку, спросил Гаврила.

– Я есть, – ответил голос.

И Гаврила медленно повернулся. Его глаза широко раскрылись, а коленки стали предательски подгибаться.

Перед ним стояла высокая женщина не первой молодости, одетая в какой-то непонятный балахон, на голове у нее была кокетливая шляпка, на ногах туфли на высоком каблуке.

«Это в такой-то холод!» – машинально подумал Хомяков.

Но самым главным аксессуаром странной дамы был топор! Самый настоящий топор. Он лежал у нее на плече. Она любовно придерживала его одной рукой в длинной до локтя, как показалось Хомякову, красной перчатке.

– Вы кто? – дрожащим шепотом спросил Гаврила Платонович.

– Фея я! – ответила странная особа и притопнула одной ножкой, обутой в туфлю эдак сорок третьего размера, а то и больше. При этом туфля эта переливалась под лучами лунного света острыми искрами. Ошалевшему Гавриле показалось, что туфли на ногах Феи из чистого хрусталя. Они даже тонко позванивали при каждом ее движении.

– Фей не бывает, – нашел в себе силы заявить Гаврила.

– А кто же я, по-твоему? – подбоченившись, спросила особа с топором.

«Нечистая сила», – подумал про себя Гаврила, а вслух, насупившись, ответил:

– Я не знаю.

– А раз не знаешь, то и не спорь! – отрезала Фея. Голос ее при этом стал сердитым.

Неожиданно она резким тычком подтолкнула его к яме и велела:

– Лезь туда!

– Куда «туда»? – растерялся Гаврила, боясь оглянуться назад, но чувствуя, что яма буквально за его спиной.

– В траншею! – велела Фея и любовно погладила топор второй рукой.

– Вы с ума сошли! – закричал Гаврила. – Я же убьюсь.

– Ничего тебе не сделается, – заявила Фея и, так как сам Хомяков никуда прыгать не собирался, толкнула его в грудь.

Гаврила взмахнул обеими руками и полетел в яму.

Фея была права, ничего он себе не сломал, только ушибся.

– Я же замерзну здесь, – просипел Гаврила из ямы.

– Других ты морозить мастак! Так что теперь и самому не грех чуток померзнуть.

– Вытащите меня отсюда, – взмолился Гаврила, – я же здесь простужусь.

– Ничего, – ответила особа, именующая себя Феей, – любящая жена Нина тебя подлечит.

И тут, в довершение всех несчастий Гаврилы, сверху на него посыпалась мерзлая земля.

– Помогите! – закричал Гаврила. – Спасите! Меня живьем закапывают!

Но никто на его крики о помощи не отозвался. Фея же, решив, что сделала все, что могла, не стала полностью закапывать яму.

– Покедова! – услышал Гаврила ее голос. – Ты только, голубчик, запомни, что, если по-быстрому не пустишь отопление в дома, я приду второй раз и уже задействую в беседе с тобой свой топор.

Гаврила сидел в яме ни жив ни мертв. Вскоре, как ему показалось, он услышал ее удаляющиеся шаги. Когда они стихли, воцарилась звенящая тишина. Он сам не мог приложить ума, как он оттуда выбрался. Наверное, со страху.

Домой он вернулся в третьем часу ночи, грязный, продрогший.

– Где ты как перевозился? – ахнула Нина, открыв ему дверь.

– В яме! – вырвалось у Хомякова.

– В какой такой яме?

– Которую мы выкопали на Володарской!

– Как ты в ней оказался?

– Меня в нее Фея столкнула! – завопил Хомыков.

– Какая еще Фея? – рассердилась жена и потребовала: – А ну, дыхни!

Хомяков послушно дыхнул.

Алкоголем от него не пахло. Сей факт еще больше взбудоражил жену.

– Ты чего, накурился, что ли?

– Дурья твоя башка! – рассердился Хомяков. – Говорю же тебе, Фея меня в яму столкнула! Самая настоящая Фея! Только с топором. – И он выложил жене все как на духу! Уже потом он понял, что сделал это зря! Нина раззвонила о встрече мужа с Феей подругам и соседям. Вскоре многие, если не сказать все, в округе знали, что Хомякову ночью позвонила на мобильник Фея, назначила ему свидание. Да только встретила его не с цветами и шампанским, а с топором!