- Разрешите войти, госпожа де Синд? – спросила я, постучав в дверь и чуть приоткрыв её.

- Входите! – послышался из комнаты тонкий и злой голос хозяйки.

Я вошла, спокойно встретив взгляд госпожи Бониты, сидевшей в своем кресле, с книгой на коленях. Судя по всему, даму переполнял гнев, и она тотчас излила его на мою голову.

- Как вы посмели, дерзкая девчонка!.. – начала она, глотая от волнения слова. – Вы… соблазнительница! Растлительница!.. Вы точно из монастыря? Я бы назвала вас исчадьем ада! Грешницей!.. Блудницей вавилонской!..

Переждав, пока поток её красноречия немного иссякнет, я спросила – тихо и с уважением, как и полагается прислуге:

- Прошу прощения, госпожа де Синд, но я вас не понимаю. В чём моя вина?

Дама задохнулась и схватилась за сердце.

- И вы… ещё… спрашиваете?!. – выдавила она, в конце концов. – Чем вы накормили сегодня моих племянников, негодяйка? Сейчас пост, а вы… вы скормили им скоромные блюда!..

- Прошу прощения, - возразила я, повышая голос, потому что дама пустилась перечислять новые метафоры, описывающие мою греховность, - но все блюда, которые были поданы сегодня вечером – постные.

- Что?! – взвизгнула госпожа Бонита.

Краем глаза я заметила, как в комнату заглянула Джоджо, но сразу же исчезла – быстро и бесшумно, словно призрак.

- Все блюда были постными, - повторила я, сделав в сторону хозяйки полупоклон. – Рождественский пост – он не строгий, поэтому рыба разрешается.

- Рыба! – она уже знакомым мне жестом захлопнула книгу. – Потрудитесь объяснить, с каких пор молоко и яйца стали разрешены даже в нестрогий пост?!

- Там не было ни молока, ни яиц.

- Вы намекаете, что я сошла с ума?!

- Никоим образом, госпожа, - я улыбнулась ей, и эта улыбка окончательно добила хозяйку, заставив потерять дар речи. Воспользовавшись этим, я продолжала: - Если вас смущает рыбный суп, то я не добавляла туда молока. Вернее, не добавляла коровьего молока, а только ореховое. Меренги сделаны из гороховой воды, и для них так же не использовались животные продукты. Прошу прощения, госпожа, но я не нашла в вашей кухне ни молока, ни яиц, ни…

- Полагаю, вопрос по ужину исчерпан? – услышала я знакомый рокочущий голос, который звучал сейчас холодно и недовольно.

От неожиданности я ахнула, потому что не знала, что в полутемной комнате, пропахшей рыбьим жиром, находится ещё кто-то кроме нас.

Но… находился. И я сразу поняла – кто именно. Господин Тодеу де Синд. Аристократ, контрабандист и лев в одном лице.

Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и наблюдал за нами – за мной и за своей сестрой.

Я настолько не ожидала увидеть хозяина дома, что растерялась и замолчала, а госпожа Бонита, наоборот, обрела голос.

- Никогда не слышала такого бреда, - заявила она сердито. – Как меренги могут быть приготовлены…

- Как она могла приготовить меренги из яиц, если их не было? – господин Тодеу говорил негромко, но его рокочущий голос, казалось, заполнял всю комнату до самого потолка. – Яиц и молока не было в вашем списке, дорогая Бонита.

- Меренги вполне можно приготовить из гороховой воды, - сказала я, немного придя в себя. – Вы просто взбиваете её, добавляете сахар и… и выпекаете, как обычно.

«Дорогая» Бонита поняла, что эту битву она проиграла, но сдаваться не собиралась.

- Хорошо, пусть вы соблюли все правила, - согласилась она, - но кто позволил вам вносить изменения в меню? Такая расточительность…

- Прошу прощения, - я уже полностью оправилась и снова готова была выступить собственным адвокатом, - но если посчитать сумму, то суп из рыбных хвостов и орехового молока обошелся дешевле, чем похлебка из гороха или рагу из овощей. В начале зимы овощи начинают дорожать, а рыба – она всегда доступна. Тем более, использовались самые дешевые её части – хвосты и головы. В целом, за этот вечер я сэкономила для вас около двух серебряных монет. Могу посчитать точнее, если это так важно, госпожа, - я спохватилась и добавила, сделав книксен в сторону хозяина дома: - господин…