Когда я рассказал об этом, выяснилось, что Наталья тоже слышала шёпот. Семён скептически посмотрел на нас и пробурчал что-то про необычный эффект от ягоды. Мы заверили его, что находимся в здравом уме, просто близость к природе позволила нам услышать её. Парень пожал плечами и двинулся дальше.

В десять утра вышли к ручью, правда, место отличалось от того, где мы впервые очутились в чужом мире. Наталья зачерпнула воду ладошками и умылась. Её примеру последовали мы с Семёном. Затем пополнили запасы, заодно с удовольствием сделали пару глотков чистейшей вкусной воды.

– Думаю, если идти вдоль ручья на восток, вскоре придём на место, откуда начали путь, – предположил я.

Здесь идти стало проще и приятнее, чем в лесу, а главное – нам не досаждали комары. Хотя, если вспомнить рассказ о майри, в Мрачном лесу водились огромные. Мы понадеялись, что те времена давно прошли и комары вымерли с голодухи, и смело пошли вдоль весело журчащего ручья.

Стоило нам приблизиться к месту, где день назад вступили на землю Цветочной долины, случилось странное. У меня резко заболела голова, и, судя по виду товарищей по отряду, они почувствовали себя не лучше. Затем последовали новые вспышки боли, она отдавалась по всему телу. Идти дальше стало невозможно. Мы резко повернули назад.

Всё прекратилось, когда мы отошли примерно на сотню метров от тропы, пересечённой ручьём.

– Видимо, нас отвергает это место, оно чувствует магию Хаоса, вложенную в заклятье перемещения и отражённую в нас, – сделала вывод Наталья.

– Что ж, тогда нам придётся пойти подальше отсюда. Собственно, выбор небогат – или вернуться в северную часть долины, откуда пришли, или перейти на тот берег и двинуться на юг. В любом случае, вероятность встретить кого-либо у нас мала. – Я развёл руками. – Считаю, что вне Цветочной долины, возможно, вернём магическую силу, если выйдем из-под контроля Погубителя.

– Тогда вперёд, на юг! – решительно заявил Семён.

Мы перешли ручей, предусмотрительно не приближаясь к месту, где ощутили жуткую боль. Вскоре наткнулись на едва заметную тропку. Под ногами стлался мягкий, приятный на ощупь мох. Мы двинулись в неизвестность, размышляя каждый о своём. Я думал, как выжить и снова стать магами.

***

Минут пять мы шли молча, затем Наталья спросила:

– Интересно, кто проложил тропку? Если верить Рассказчику, здесь никто не живёт больше сотни лет.

– В лучшем случае предположу, что Рассказчик нас обманул, а значит, скоро встретим людей или ещё кого-то, – предположил я.

– А в худшем? – дрожащим голосом осведомился Семён.

– Боюсь, что тропу проложил Погубитель. Но, так или иначе, всё лучше, чем ломиться через чащобу.

Наталья выразительно пожала плечами: мол, терять особо нечего. Семён на нервной почве схватился за живот и простонал:

– Ой, я в туалет хочу.

– Хм, ну зайди в кусты. Далеко не отходи. Надо держаться вместе и не терять друг друга из виду. – Я показал Семёну на ближайшие заросли.

– А чем я вытрусь? – смущённо пробормотал он.

– Увы, туалетная бумага осталась на Земле вместе с палаткой и прочими вещами. Найди там пару лопухов побольше.

Семён рванул в кусты невероятно быстро, словно объелся гороха. Поначалу мы слышали шум ломаемых ветвей, затем всё стихло. Очень подозрительно смолкло. Аж на целых семь минут.

– Ну, где ты там? – не выдержала Наталья.

Семён не отзывался. Тревожно, муторно стало на душе. Защемило сердце. Я ломанулся в кусты, выкрикивая Семёна; Наталья двинулась следом.

Тишина. Ни звука вокруг. Птицы почуяли нашу тревогу и перестали весело щебетать.