Семён поднялся, сладко потянулся, словно проснувшийся кот. Он растерянно замотал головой и пришёл в себя. Затем улыбнулся серебристому сиянию и нам. Парень поддался внезапному порыву и поклонился природе.

Свет медленно таял, напоминал лёгкую дымку тумана. Спасённый сидел на земле, не в силах поверить в своё исцеление и улыбался нахлынувшему ощущению счастья.

Эту радость почувствовали и мы с Натальей – поклонились земле со словами благодарности. Мы слышали пение птиц и ощущали, что душа поёт вместе с ними. Деревья, травы, земля – я проник в их чувства. Они радовались и одновременно страдали, угнетаемые магией Хаоса, нависшей над долиной.

А потом всё оборвалось в один миг. Сильный порыв ветра непреклонной волей согнул кроны деревьев. Природа вспыхнула болью и страхом перед грозным, неестественным ураганом, беспощадно ломающим ветви.

Ветер подхватил перелетавшего с ветки на ветку дятла, подбросил маленькое тельце птицы вверх и безжалостно швырнул о землю. Лесной санитар упал замертво. Нас пробрало до костей, в груди поселилось ощущение первобытного ужаса. Тепло ушло из земли, испарилось вместе с сиянием; мы ощутили зимний мороз.

– Чт-то проис-сходит? – стуча зубами, спросил Семён.

Парень приподнялся, но резкий порыв ветра обрушился на него. Хватая воздух ртом, парень упал обратно.

Мы легли на землю и плащами закрылись от ветра, а он всё крепчал, завывал с новой силой в кронах деревьев. Раздался громкий треск; рядом упала огромная, крепкая на вид ветка. Всё живое умолкло, и лишь вой ветра стал единственным звуком в лесу, страдающем от безжалостных порывов.

Я мысленно воззвал к природе, чтобы утихомирить ветер, но куда там! Долгие пять минут вокруг творилось светопреставление: падали ветви деревьев, со страшным треском разламывались и рушились вниз молодые осинки, взлетали и опадали вырванные с корнем травы и кусты. И лишь вдоволь разгулявшись, ветер в овраге затих, отправился, как и утром, на юг. От него остался жестокий след – на пару километров вперёд лес превратился в бурелом.

Мы ошарашенно поднялись. Семён осмотрелся и присвистнул. Кругом деревья и кустарники повалились, прибитые к земле; ветер не пощадил ничего.

– Если тут всякий раз подобное творится, долго мы не протянем! – заявил парень.

– Не думаю, что ураган естественный, – возразила Наталья, и я её поддержал:

– Да, скорее всего, Погубитель развлекается. Он знает, что мы всё ещё в долине, и издевается над нами и над всем живым.

– Значит, надо уходить из Цветочной долины побыстрее. Хорошо, что он не имеет власти за её пределами. Сём, ты в порядке?

Он ощупал, осмотрел себя и кивнул в ответ.

– Значит, наша магия подействовала и исцелила тебя! – радостно воскликнула Наталья.

– Да, но мы при этом бессильны против мощи Погубителя.

– Будем совершенствоваться в магии, чтобы помешать ему. В любом случае, лучше побыстрее очутиться за пределами долины. Здесь вся власть, увы, принадлежит ему.

С этими словами Наталья обулась и двинулась обратно, вверх по склону. Мы пошли за ней; поднимались не в пример тяжелее: из-под кустов повсюду торчали обломанные ветки. Я едва не содрал кожу об одну из них – отделался лёгкой ссадиной. Пошёл осторожнее, повыше поднимая ноги.

С трудом пробравшись сквозь завалы, мы вернулись на прежнюю тропу. Конечно, идти по ней дальше на юг небезопасно, но всё лучше, чем двигаться сквозь бурелом. Кстати, на тропе и западнее от неё ветер почти не бушевал, свалил наземь лишь с десяток мелких веток.

Вскоре тропа оборвалась перед очередным ручьём, а на другом берегу не виднелось её продолжения. Мы наклонились, чтобы набрать воды. Я кончиками пальцев ощутил её слабый отклик.