Добралась до разрушенного моста. Пробралась по шаткой поверхности над многокилометровой пропастью. Вскарабкалась на отвесный утес. С криком и матюками кубарем скатилась вниз.

Сверху меня придавило тяжелым и твердым.

— Слезай с меня! — Толкнула напарника по несчастью.

Облегченно вздохнула. Встала. Меня шатало, как пьяную, руки и ноги отказывались подчиняться.

— Ложись! — взвыл напарник и дернул за руку.

Над головой просвистела граната. Взорвалась, присыпав нас гравием.

— Хорошо вас встречают, с музыкой, — несмешно пошутил в наушниках Медведь. — Чего разлеглись, выходите к гостям.

Покосилась на одну из камер наблюдения и показала бате язык. Он этот жест вряд ли увидел, но мне полегчало. Протерла рукавом «забрало» скафандра и поплелась вперед. Следом еле ворочал ногами напарник.

Встречали нас четыре пятерки выпускников. Гравитация на Тифоне порядочная, но драться в скафандре все равно неудобно. Главное — знать точки, куда тыкать. «Встречающие» для этой цели использовали металлические пруты. Наносили удары так, чтоб не повредить шлемы и системы жизнеобеспечения скафандров. Нам пришлось ограничиться булыжниками и собственными конечностями.

Я почти прошла сквозь строй тычков и ударов, когда поняла — напарник упал. Пока возвращалась, изловчилась вырвать из рук одного «встречающего» прут. Оттолкнула им другого. Подала напарнику руку.

— Хватайся, Инженер.

Не сразу поняла, что шквал побоев иссяк. Напарник подал руку и прохрипел:

— Спасибо, что вернулась, командир.

9. Глава 8

Инженер оказался неплохим парнем и надежным напарником. За три года, проведенных в одной пятерке, он не раз вытаскивал нас из передряг и с ловкостью чинил поврежденное оборудование. Не парень, а фимиан.

Чего нельзя сказать о Белобрысом. Бывший элитчик никогда не спорил в открытую и не подрывал мой авторитет как командира. Но в его тяжелом взгляде я читала затаенную ненависть. Легко мог подставить и меня, и всю команду.

Такая возможность ему представилась. В этот день мы возвращались с очередного задания — усталые, но непобежденные. Заключенные в жестяное брюхо корабля, готовились совершить последний гиперпрыжок на пути к базе.

Сначала нас сильно тряхнуло. Так, что я едва не откусила себе язык.

— Вот ведь… — пожаловалась сидящему напротив Дылде.

— Может, теперь трепаться станешь поменьше, — дружески поддел он.

Корабль еще раз подпрыгнул. Неистово взревели двигатели.

Стало не до шуток. Повернула голову и приказала Бобру:

— Активируй передатчик.

Напарник надавил на желтую кнопку. Прибор захрипел, кашлянул.

— Что там у тебя? — крикнула пилоту. — Поломка?

— Неопознанный корабль только что выпрыгнул из гиперпространства, — отозвался тот. — Чуть не снес нам бочину, еле увернулся. Пытаюсь связаться с бортом.

Ответ меня озадачил. Лезть на рожон не хотелось, но случай неоднозначный. Столкновения в космосе теперь редки: установленные на кораблях маяки исключают подобное. И если неизвестные пренебрегли общим правилом передвижения в гиперпространстве, то на это имелись веские причины.

В передатчике вновь раздался голос пилота:

— Не отвечают. Корабль дрейфует по направлению к черной дыре. Через полчаса окажется в поле ее притяжения.

Повисла пауза. В напряженной тишине я разобрала стук собственного сердца. Обменялась взглядом с товарищами.

— Все готовы взойти на борт?

— А если ловушка? — вскинул брови Бобер. — Как тогда, на Земле?

Прищелкнула языком и возразила:

— Ты забыл об одной мелочи — среди нас нет эмпата. Тут что-то другое…

— Рискнем, — буркнул Дылда, — взаимовыручка в космосе ого как ценна!