— О, мы знакомы, — артистично улыбаюсь, не сводя глаз с лица мужчины.

Он ещё не узнал меня. Но его подсознание начало работать. Ещё чуть-чуть, и до него дойдёт, откуда моё лицо кажется ему знакомым.

— Илиана, — озаряет его. — Я не ошибся?

Я продолжаю улыбаться и протягиваю ему руку. Он пожимает её.

— Что вы, разве вы можете ошибаться? — с усмешливым намёком отвечаю ему.

— Не ожидал вас увидеть здесь. Какими судьбами?

— Вы, наверное, забыли, но это мой родной город, — напоминаю с фальшивой любезностью.

— Илиана одна из моих лучших и любимых учениц, — вступает в наш диалог Алексей. — Чудо, что я встретил её в городе. Теперь надеюсь, что она примет приглашение и задержится в городе хотя бы до начала предстоящего шоу.

Я впервые слышу об этом. Наверное, это то, о чём он, как раз, собирался сегодня со мной поговорить.

— Настоящее чудо, — повторяет Вальтер. — Давно вас здесь не было.

— Чуть больше шести лет, после нашей с вами последней встречи, — отвечаю многозначно, не удержавшись от ехидства.

Вальтер не сводит с меня глаз. Я чувствую, как напряжены все его мышцы. Только он понимает весь смысл моих слов и знает, что вся моя любезность — блеф и игра.

Наконец, я перевожу взгляд на Ираклия. Он озадаченно хмурит брови, смотря на нас двоих. А я продолжаю свою игру.

— А вы Ираклий Дадиани? — улыбаюсь наивно. — Звезда лейбла «Raven».

Перевожу искромётный взгляд на продюсера. — Все, как вы и обещали, Вальтер Давыдович.

Мне нравится играть на струнах их психики. Считай, игра на скрипке. Ираклий всегда хотел, чтобы я приобщилась к музыке.

Мои слова заставляют смутиться взрослых. Все присутствующие знают, что нас связывало с Дадиани. Сам Ираклий раздражённо смотрит в мою сторону. Кажется, вот-вот бросится и придушит меня.

— Ладно. Мне пора, — говорю и перевожу взгляд на Алексея. — Подожду вас в холле.

Я прощаюсь с мужчинами, обхожу их и скрываюсь за металлическими дверьми. Достаю из сумки бутылку воды. Делаю глоток, освежаю горло.

Перед глазами стоит образ Давыдова. И он безжалостно возвращает меня в прошлое. В дни, когда всё начало катиться в бездну, а мне казалось, что наоборот.

Никогда не забуду наш отпуск. Это было прекрасное ощущение влюблённости, которое вновь зародилось в груди. Каждое его прикосновение, слово, взгляд доводили до мурашек. Казалось, будто нашим отношениям отроду месяц. Страсть, охватившая нас, сводила с ума. Любовь и потребность в друг друге вышла за грани.

Вся боль от первого раза притуплялась от осознания, что теперь я принадлежу любимому мужчине. Тогда я в полной мере почувствовала Ираклия; поняла, какой он мужчина — чуткий и нежный, горячий и хищный. Я никогда не видела его таким безумным и страстным. И это было прекрасно.

По возвращению обратно, Ираклий не хотел больше медлить. Мы сразу поехали к бабушке и сообщили о нашем решении жить вместе. Сначала она восприняла новость скептически, но, когда выслушала нас и поняла серьёзность наших намерений, дала своё благословение.

Его родители не были в восторге от идеи, чтобы мы жили вместе без свадьбы, но не сумели нас переубедить. Они начали предлагать нам финансовую помощь, но мы отказывались от всего. Были непоколебимы в решении, что жить и делать ремонт будем на собственные деньги.

В то время я уже начала работать — два раза в неделю давала уроки деткам до семи лет. И я получала за это не только деньги, но и колоссальное удовольствие. Именно тогда я твёрдо решила, что в будущем свяжу свою жизнь с преподаванием.

Последней, к кому мы поехали, была моя мама. Не для того, чтобы просить разрешения, а чтобы забрать мои вещи. Ираклий никогда не заходил в дом — дальше коридора я его не впускала. Тогда это случилось впервые, и его сразу накрыл рвотный рефлекс. Мне было стыдно и страшно. Я думала, что он бросит меня после увиденного. В доме стоял затхлый запах, от мамы несло перегаром, и всё вокруг было прокурено. Я редко бывала в доме, и все мои попытки привести его в порядок были уже бесполезны.