– Вот и все, что мы можем сказать, – произнес Башмак, с тревогой глядя на Васильева. – А больше мы ничего и не знаем. Мы люди маленькие.

– Что с нами теперь будет? – спросил Сыч. – Куда нас?

– Куда? – переспросил Васильев. – Вообще-то вы – наша публика. Именно такими-то мы и занимаемся в числе прочего. Проверяем, перепроверяем, делаем какие-то выводы…

– А вы кто? – спросил Сыч.

– Мы-то? – усмехнулся Грицай. – Мы Смерш. Расшифровывается как «смерть шпионам». Может, слыхал такое словечко – Смерш?

– Приходилось, – ответил Сыч. – Когда еще воевал, до плена… Но мы никакие не шпионы! И не диверсанты! Мы не сделали ничего плохого! Никакого преступления против советской власти не совершили!

– Все так говорят, – поморщился Грицай. – Но не всегда именно так получается на самом деле…

– Мы можем вам помочь! – сказал Башмак.

– И чем же? – спросил Васильев.

– Ну не знаю… Что прикажете, то и сделаем. Для того мы и стремились на свободу, чтобы с фашистами воевать!

– Ладно, – сказал Васильев. – Подумаем. Может, вы и вправду пригодитесь. А пока посидите под стражей.

– Что ж, посидим, – невесело усмехнулся Сыч. – Своя тюрьма – она теплее чужой.

– Ну это смотря для кого, – сказал Грицай.

– Уймись, Семен! – вполголоса обратился к Грицаю Васильев. – Ты сегодня будто с цепи сорвался…

– А может, и сорвался, – сказал Грицай. – Я ведь тоже не железный. Разнообразия хочется.

– Какого еще разнообразия? – удивился Васильев.