– Ну да, они расскажут! – сказал презрительно Грицай. – Наврут небось с три короба! Для того они и подосланы, чтобы ввести нас в заблуждение!

– И что же ты предлагаешь? – вступил в разговор Васильев.

В ответ Грицай раздраженно пожал плечами и не сказал ничего.

– Вот видишь, ты не знаешь, – сказал Васильев. – Я вот что думаю. Никита прав – нам надо во всех подробностях расспросить их о лагере. Может, и вправду скажут что-то стоящее. А там поглядим.

Оба травника были на месте, да и куда они могли подеваться, если уж явились добровольно? Они сидели на куче камней и не спускали с Васильева настороженных глаз. Они понимали, что Васильев здесь главный и именно от него во многом зависит их дальнейшая судьба.

– Как вас зовут? – спросил Васильев.

– В лагере у нас у всех были клички, – невесело усмехнулся один из травников. – У меня, к примеру, Сыч, а у него – Башмак. По именам мы друг друга никогда не называли – это было строжайше запрещено.

– Черт бы с ними, с вашими лагерными кличками, – отмахнулся Васильев. – Я спрашиваю о другом – о ваших подлинных именах. Где вы воевали, в каких войсках, ваши звания.

– Я лейтенант Сычев, – сказал один из травников. – Правильнее, наверно, будет сказать, бывший лейтенант… Танкист, командир танкового взвода. Мой танк подбили. Экипаж – погиб, а я вот – уцелел… Так я ведь даже выбраться не мог из танка! Зажало меня всякими железками… Немцы меня и вынимали. Думал, пристрелят, а они вытащили… А дальше и рассказывать не о чем.

– А я бывший рядовой Сапожников, – сказал второй травник. – Артиллерист. Шмалял по немецким танкам, пока были снаряды. А не стало снарядов – мы с камнями… Да потом и камни кончились. С ножами идти против танков, что ли? Сели мы на землю, кто остался в живых. Сидим, ждем… А тут – немцы. Веселые, сытые. Ауф штейн, говорят нам. Ком… Кто-то из наших бросился на них врукопашную. А много ли навоюешь, когда у тебя лишь нож или штык, а у них автоматы с винтовками? Ну и разом полегли те, кто бросился.

– А ты, значит, не бросился? – хмыкнул Грицай.

– А я, получается, не бросился…

– Ладно, – сказал Васильев. – Так оно было или не так, нам сейчас разбираться недосуг. Другие у нас дела… Мы хотим расспросить вас о лагере. Во всех подробностях, какие вы только знаете. Ведь вы же что-нибудь да знаете?

Оба травника переглянулись, и этот обмен взглядами не укрылся от Васильева, да и от других смершевцев тоже. Тут ведь как? Если люди между собой переглядываются, значит, им есть что сказать.

– Кое-что знаем, – сказал тот, кто назвал себя Сычом. – С этим-то мы к вам и пришли. Иначе какая нам вера? А так – может, и поверите…

– Спрашивайте, – отозвался второй травник. – Скажем все, что знаем!

То, что рассказали оба бывших курсанта фашистской спецшколы, и впрямь оказалось интересным и ценным. Дело заключалось в следующем. Да, действительно, поняв, что Красная армия появится в Травниках неминуемо и притом очень скоро, лагерь отбыл подальше на запад. Но отбыли не все, кое-кто остался. Не в самом лагере, разумеется, а в городе и, вероятно, в окрестных лесах.

Кто именно остался? Специально подготовленная диверсионно-террористическая группа.

Какова цель группы? Она вытекает из самого названия. В задачу группы входит совершение всевозможных диверсий и террористических актов. То есть группа всячески должна мешать налаживать мирную жизнь в Травниках и окрестностях.

Численность диверсионной группы примерно пятьдесят человек. Это – костяк. А вот в случае надобности группа может увеличиться вдвое, а то, может, даже втрое или вчетверо. Далеко не все в Травниках и окрестностях искренне рады приходу Красной армии. Вот из них, из тех, кто не рад, и будет пополняться группа.