– Великий царь, мы принесли плохую весть, – обратился ко мне, как обычно, самый старший из них.

– Да? – удивился я, промачивая рот тканевой салфеткой. – Это какую же?

– Ближайшие города собрали ополчение, какое только смогли, и шестидесятитысячное войско движется сюда, – трагическим тоном объявил он.

Я почесал затылок, это, безусловно, было много, но если это и правда ополчение, то качество этого войска точно было не лучшим.

– И что дальше? – Я вернулся к блюду с едой, накалывая на золотую вилку ровный кубик мяса, заботливо порезанного Танини так, как я люблю.

– Мы прибыли предупредить великого царя об этом, – он поднял голову, удивлённо посмотрев на меня, – встреча с таким огромным войском сулит опасность!

– Сколько у них колесниц? – поинтересовался я, тщательно прожёвывая мясо.

– У иудеев нет колесниц, они не нужны в горах! – удивлённо ответил он.

– Я тут осматривал ваши старые доклады, – жуя, я обратился к нему, – удивительное дело, во всех из них нет городов, относящихся к иудеям! Хотя я не приказывал вам вычленять кого-то из этого списка.

Лица иудеев побелели от страха.

– Но, великий царь, как возможно?! – заломил руки старший. – Это ведь наш народ! Нас бы проклял бог-отец Эль за подобный поступок.

– Какой такой Эль? – не понял я, даже перестав жевать. – У вас же бог Яхве, насколько я помню.

Глаза у иудеев стали размером с мою тарелку.

– Великий царь Египта знает наших божеств? – заикаясь, спросил старший.

– Божеств? А их у вас несколько? – Я лишь немного помнил все эти иудейские перипетии превращения их религии из политеизма в монотеизм, так что новая информация была интересна в качестве исторической справки, которую можно было получить из первых рук.

– У нас много богов, великий царь, – поклонился он, – какие-то люди верят в бога-отца Эля, какие-то в богов Баала и Яхве, кто-то приносит жертвоприношения богине-матери Ашере. Они все есть в нашей общей вере, после того как сыны Израиля поселились на Ханаане.

– М-да. – Таких подробностей я не знал, поскольку не сильно интересовался религией в прошлой жизни, если бы не сестра мамы, которая сильно веровала, а потому была у нас частым гостем, собирая подношения на храм или оставаясь нашей с сестрой няней на время отъезда родителей. – Ладно, это неважно, – встряхнулся я от внезапно нахлынувших воспоминаний. – Данные об иудейских городах! Вы их мне не предоставили.

– Великий царь, мы не могли совершить подобное зло по отношению к своим сородичам, – тихо сказал старший.

– Что не мешает вам угонять их в рабство, – напомнил я ему.

– Мы не убиваем их, даём еду, воду, облегчаем путь. – Голос иудея сел, так что продолжил второй, видя, что тот больше не может говорить:

– Великий царь, мы беспокоимся за войско царя и приехали предупредить его о большом войске наших собратьев, – сказал он.

– Это типа такой жирный намёк, чтобы я поворачивал обратно? – хмыкнул я, но он не поддался на подначку, лишь поклонился в пол.

– Решать такое может лишь твоё величество Менхеперра, – ответил он глухо.

Я стал вспоминать местность, которую очень хорошо разведал за те дни, пока мы ждали ограбления города. Здесь была плохая позиция, чтобы атаковать, а вот защищаться было вполне себе неплохо. Не сильно большая долина, в которой могут разбежаться колесницы, обстреливая врага издалека, холмы рядом с городом, на которых преимущество шестидесятитысячного войска уже не казалось таким большим. Полученный опыт полководца говорил мне, что если слова купцов правда, то отсюда не нужно никуда уходить, нужно перенести наш лагерь ближе к стенам города, укрепить его, и пусть невысокие, но всё же стены города послужат лучникам отличной защитой и местом, откуда будет удобно стрелять по врагу сверху вниз. Если не случится чего-то непредвиденного, иудеи сами придут в западню, ещё не зная об этом.