– Конечно, мой царь, – серьёзно ответил он, – я столько десятков лет считал этот род близким себе, везде продвигая его членов, что сам хочу разобраться в этом вопросе.

– Ну и последнее на сегодня. Когда будет готово новое вооружение и доспехи, предоставишь мне своё загородное поместье на пару недель? – вспомнил я. – Вместе со слугами, рабами и прочим.

– Всё моё имущество в распоряжении моего царя, – мгновенно ответил он, – оповестите меня за пару дней, до того как оно понадобится твоему величеству, и я обеспечу лучший приём.

– Вот и договорились.

***

Вернувшись в его дом, я приказал собирать вещи, поскольку, как и планировал раньше, собирался уйти утром с войском в поместье, в котором не был уже больше года, и устроить там легионы, проследив за тем, чтобы бараки для всех были достроены, а довольствие и снаряжение поступало вовремя. Хотя с последним можно было сильно не заморачиваться, Рехмир явно бы не оставил за себя неумеху, но всё равно лучше было проследить за этим лично.

Только я о нём вспомнил, появился он сам, грустный и печальный.

– Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему? – обратился я к нему на русском. Рехмир вскинулся, запоздало мне поклонился и непонимающе посмотрел на меня. – Почему у нового визиря такое печальное лицо, спрашиваю? – перевёл я свои слова на египетский.

– Мой царь, несмотря на то что переговоры были тайными, – тяжело вздохнул он, – о смещении дяди и назначении меня визирем быстро стало известно многим. Пока я ехал до войска и обратно, меня одолела толпа просителей. Резко появились те, с кем я уже много лет не общался. Даже друзья детства интересовались, не могу ли я их пристроить на службу во дворец.

– Я надеюсь, ты показал себя в их глазах неблагодарной скотиной и заносчивым уродом? – улыбнулся я.

– Пришлось всех послать к богам, мой царь, – кивнул он, – для меня все эти люди из прошлого никто. Они никак мне не помогли стать тем, кем я стал, так с чего бы сейчас всем им помогать?

– Это только первый день, Рехмир, – напомнил я ему, – увидишь, как новость распространится дальше, сколько старых знакомых у тебя окажется, даже если ты их видел раньше всего лишь раз в жизни.

– Пожалуй, я приму предложение дяди и возьму его охрану, – вздохнул он, – иначе просто невозможно передвигаться по городу.

– Пока договариваешься, дам тебе свою, четверых легионеров будет достаточно, чтобы тебе не досаждали.

– Благодарю, мой царь, – Рехмир прижал руки к сердцу и склонил голову, – я как-то не ожидал, что всё так резко свалится на меня.

– Если ты готов, собирай вещи, мы поужинаем и рано ляжем спать, завтра утром выступаем.

– Конечно, мой царь, – согласился парень, – Танини как раз закончит подготовку договорённостей и перепишет их набело.

Он напомнил мне о деле, как раз связанном с переговорами.

– Хопи.

Центурион подошёл к нам и поклонился.

– Неси, скажи, чтобы выступал, – приказал я.

Он склонил голову и молча вышел из зала.

***

Утром, хоть я и не хотел особо никого будить, на завтрак и проводить меня вышло всё семейство Усерамона с ним во главе. Прощаясь с каждым, я что-то дарил в благодарность за гостеприимство. Для парней это было оружие, для девочек – красивые драгоценные вещи. Его жене я преподнёс прекрасный дорогущий усех, специально купленный для неё вчера Хопи в царских мастерских. Женщина сразу оценила его стоимость, поэтому кланялась и благодарила меня, говоря, что для неё было честью принимать меня в своём доме. Попрощавшись с ней, я подошёл к Усерамону.

– Тебе я уже сделал шикарный подарок, – хмыкнул я, когда он низко мне поклонился, – отработай сначала его.