– Это для меня?

– Что-то не устраивает? – огрызается Лёха.

– Не помню, чтобы мы спальный мешок с собой тащили, – уточняю я.

– У соседей одолжила.

– Хорошо хоть помыли сегодня пол.

Лёха садится рядом со мной и кладёт голову на плечо.

– На кровать не получится без матраса, – говорит она.

– Да я понял, – киваю. – Блин, а я так мечтал нормально поспать, помыться.

– Давай завтра? Я даже не знаю, где здесь душ для мальчиков.

– Мне надо как-то билет купить.

– Кирилл, я так устала. Давай завтра со всем разберёмся?

– А если завтра опять билетов не будет? – спрашиваю я.

– Значит, снова полезешь ко мне через окно, – раздражается она.

– Ты просто хочешь, чтобы я твоё барахло из магазина таскал.

– Да. А ты почему так сильно торопишься вернуться домой и получить нагоняй?

Я только отмахиваюсь.

– Что отец-то сказал? – спрашивает Лёха осторожно.

– Да ничего такого, – улыбаюсь я, – залезай в кровать. Нечего сидеть на полу в такой миленькой пижамке, – я киваю на её футболку и штаны с узором сердечек. – Собираешься произвести впечатление на новую соседку? Боюсь, этого мало, чтобы замаскировать твою стервозную натуру.

– Иди ты, – фыркает Лёха и начинает в шутку меня душить.

Подхватываю подругу под колени, закидываю на плечо, с трудом поднимаюсь с пола и отношу её на кровать. Закрываю одеялом с головой и немного удерживаю, пока она не вырывается из этого кокона.

Мы с Лёхой всегда были очень контактные, в детстве любили ходить за ручку и спали в обнимку. Родители были уверены, что наша свадьба – только вопрос времени. Они ошиблись, мы были лучшими друзьями, братом и сестрой, но никогда влюблёнными.

Однажды я прочитал статью, где говорилось, что есть такой защитный механизм – не испытывать влечения к тем, с кем человек вырос, потому что велика вероятность, что это родственник. Не знаю, насколько научной была эта идея, но я сразу подумал, что именно это и произошло у нас с Лёхой. Поверить не могу, что несколько месяцев назад из-за глупой неразберихи мы боялись друг к другу даже прикоснуться.

– Спокойной ночи, – говорю я. – Спасибо за мешок.

– Отдохни. Мы завтра вместе всё решим.

Я киваю и заползаю в свою новую постель. Вопреки моим опасениям, мешок ничем не пахнет. А может, я просто слишком устал, чтобы думать ещё и об этом.

Ложусь на спину, сложив руки под голову, и смотрю в потолок. Уснуть не получается, поэтому достаю телефон и пересматриваю фотки. Пусть сегодня мы вымотались, но я впервые за последние несколько дней чувствовал себя хорошо. Лёха была права – поездка пошла мне на пользу. Только я думал, что у меня в запасе ещё есть время. Жаль, что его отобрали.

Выбираю несколько самых смешных фоток и выкладываю к себе на страничку, пусть хотя бы это воспоминание останется со мной. И я всё больше завидую Лёхе. Да, она будет жить в вонючей общаге, но её жизнь изменится, а вот я поеду обратно к родителям, где должен буду «нормально себя вести». В животе всё будто скручивается в узел, когда я думаю об этом. Во что теперь превратится моя жизнь?

Когда я просыпаюсь, Лёха уже стоит возле окна и, смотрясь в маленькое зеркальце, с открытым ртом красит глаза тушью. Она бросает на меня быстрый взгляд в отражении, но не прерывается.

– Вот что мы сделаем, – говорит она, убирает кисточку от глаза, засовывает в банку, проворачивает несколько раз и снова достаёт.

– Ну? – спрашиваю я, но Лёха опять сосредоточивается на ресницах.

Я уже отчаиваюсь получить ответ, выползаю из мешка, вытягиваю вверх руки, чтобы немного размять тело. Всё-таки спать на полу – не тот опыт, который мне хотелось бы получить. А я ещё про диван пару дней назад что-то говорил.