– Как бы ты одна с этим всем справилась? – удивляюсь я.

– Спасибо, что поехал со мной. Без тебя я бы уже сдохла, – улыбается Лёха. – Давай сходим куда-нибудь поесть? Я должна тебе по меньшей мере один обед. Потом погуляем, посмотрим универ. А закупаться пойдём уже завтра. Что скажешь?

– Идея супер, – одобряю я.

Перед тем как выйти из дома, Лёха долго изучает навигатор.

– Сейчас пойдём до метро, мне надо дорогу запомнить. Там и поедим.

– Как скажешь, – покорно соглашаюсь я.

Улица, на которой располагается общага, выглядит очень уютной – здесь много старинных зданий, а вдоль дороги растут большие деревья. Я иду с открытым ртом и рассматриваю всё подряд, как настоящий турист.

Подруге же, наоборот, некогда любоваться достопримечательностями, она каждую минуту сверяется с навигатором, хотя идём мы почти всё время прямо. Добравшись до метро, мы останавливаемся.

– Лёх, – зову я.

– Не отвлекай меня, – шипит она. – Мне надо найти, где поесть.

– Может быть, здесь? – я указываю на витрину ресторана, около которого мы и стоим.

Лёха удивлённо оглядывается назад. После обеда мы идём обратно к общаге, а потом подруга тащит меня тем же путём ещё раз, но уже без помощи телефона.

– А долго мы будем ходить туда-сюда? – спрашиваю я.

– Разве ты не хотел погулять?

– Хотел, но…

Яростный Лёхин взгляд заставляет меня заткнуться.

Потом настаёт время выучить дорогу до универа. Мне хотя бы удаётся развести Лёху на стаканчик кофе, чтобы было не так скучно, а то собеседник из неё сегодня не очень. Но когда мы попадаем на территорию университета, я сразу забываю про скуку.

Атмосфера здесь царит удивительная – большой парк, среди которого построены маленькие корпуса факультетов и приёмных отделений для пациентов. Вокруг не спеша гуляют люди, сидят на скамеечках, о чём-то тихо переговариваются.

Совсем рядом, на расстоянии пары шагов, сразу за оградой, улица, гудящая потоками людей и машин, а тут – умиротворение и щебет воробьёв. Даже время здесь как будто течёт иначе, в своём собственном темпе. Когда я в детстве приходил в больницу ждать отца с работы, у меня всегда было подобное ощущение, но сейчас контраст ещё более явный.

– Как здесь круто, – выдыхаю я.

Представляю, что тоже мог бы учиться в этом месте, если бы не протупил.

– Ага. Теперь обратно до общаги.

– Лёх, пожалуйста, расслабься хоть на минутку, посмотри вокруг. И убери телефон, мы не потеряемся.

– Ты не понимаешь, – заявляет подруга.

– Перестань, занятия начнутся только через несколько дней. Я обещаю тебе, что мы сходим сюда ещё раз, и ты всё запомнишь.

Она кивает, скрещивает руки на груди и осматривается с очень серьёзным видом.

Я понимаю, почему Лёха перегибает палку – она одна в чужом городе, это большой шаг, но мне кажется, что если так зацикливаться на контроле, то легче ей не станет.

Достаю телефон и фотографирую её в этой чересчур напряжённой позе.

– Эй, – возмущается подруга, – я была не готова.

– Пофоткаемся вместе? – предлагаю я, зная, как она это любит.

Дома у Лёхи была целая пачка распечатанных снимков, на которых мы вдвоём. Она никогда не объясняла, зачем собирает эту коллекцию, но я и сам любил её пересматривать. Приятно было видеть, как на фотографиях меняется окружение, меняемся мы сами, но наша дружба остаётся неизменной.

Мы делаем снимки на фоне универа, чтобы запечатлеть этот исторический момент, а потом входим в раж. После дурацких селфи и тысячи попыток сделать кадр в прыжке при помощи скамейки в качестве штатива, Лёха перестаёт быть такой серьёзной.

– Хорошо тут, да? – мы разваливаемся на той самой скамеечке. – Я тебе завидую.