Я очень надеялась, что да! А иначе…

Что “иначе” я думать не хотела.

Пытаясь казаться уверенной, я выпрямилась в полный рост и твёрдым шагом пошла к купели ёкая. И тут я заметила, что местное светило, что заглядывало в прозрачный купол над купелями – переместилось… По нему получалось, что я копалась в разнотравье достаточно долго.

Но ёкай меня не беспокоил, и я, поглощённая процессом, не заметила как прошло время.

Подойдя к Азарею со спины, я опустилась на колени у бортика купели.

Ёкай не двигался. Голова откинута на мраморный бортик, глаза закрыты. Ресницы, на удивление густые для мужчины, отбрасывают на щёки длинные тени. Даже в чём-то красиво… Азарей будто спит… Но я в такое не верила! И осторожности не теряла.

“Ему просто нужна моя помощь! Ну и что что этот ёкай такой огромный, злой, хвостатый…”, — уговаривала я себя, пытаясь не залипать на буграх мышц, что выступали под светлой кожей Азарея.

Да и куда сильнее бросались в глаза следы его недуга — извивающийся тёмный рисунок вен на слишком бледной коже. Когда у мужа моей сестры было в половину меньше таких тёмных следов — он уже очень страдал от боли. А как это ощущает Азарей мне даже сложно представить…

Выдохнув, я сосредоточенно погрузила кончики пальцев в его молочно-белую купель… да, это правильная жидкость, она мне подойдёт.

Затем я молча выкрошила травы, раздавила ягоды – и отпустила их парить в молочно-белых водах. И тут внезапно ёкай дёрнулся, его хвост метнулся ко мне, обвил на лодыжку и резко потянул в сторону.

Я рухнула в купель. С плеском! Подняла каскад брызг. С головой погрузилась в тёплые молочно-белые воды, переполненные травами. Я не успела даже задержать дыхание, так всё быстро случилось! И лёгкие сразу перехватило. Ещё мгновение — я точно нахлебалась бы воды.

Но тут что-то жёстко перехватило меня за талию и вытащило на поверхность. Я схватила ртом воздух. Горячая молочная вода, пахнущая травами, лилась струйками по моим волосам, по моему насквозь мокрому кимоно.

Ёкай держал меня над водой, обвив хвостом талию.

А сам он стоял — по пояс в купели… прямо передо мной. И капли стекали по его обнажённому торсу.

Ох…

Да ещё и рубиновые глаза полыхали от ярости.

— Что ты творишь, человечка?! — рявкнул Азарей. — Жить надоело?!

19. 4.3

— Что ты творишь, человечка?! — рявкнул Азарей. — Жить надоело?!

— Я лечила! Как вы и просили! — выкрикнула я. Точнее, хотела выкрикнуть, а получился жалкий писк.

Это было несправедливо, что он меня уронил в воду, вот так схватил. А теперь ещё и рычит! Может, я и не лекарь, но сейчас – всё делаю правильно. По крайней мере — точно не врежу.

— Подкрадываются к высшему ёкаю со спины — лишь жаждущие мучительной смерти!

— Я не подкрадывалась! Вы просто уснули и не услышали.

— Уснул?! Это при тебе-то, человечка?! — рявкнул ёкай, и от него разошлась такая волна колючего раздражения, что даже вода пошла волнами. Хвост опасно подрагивал на моей талии, сжимаясь сильнее. Он поднял меня еще выше, но держал так, что мои ноги касались воды. Раздвоенные кончики хвоста ёкая недовольно пощёлкивали.

А я не понимала, чем атан опять недоволен?!

Он уснул — а я виновата, что ли? И почему он так возмущён фактом того, что он уснул именно при мне. Я же совсем слабая, ничего ему плохого сделать не могу.

Азарей тем временем по-звериному встряхнул головой, провёл рукой по своему лицу, стирая капли, хмуро оглядел воду.

— И что за вонючую траву ты накидала в чашу?

А вот это уже было обидно!

— Это для вашего лечения.

— И как мне должен помочь суп из травы? Разве ты не должна была сварить снадобье, чтобы принимать его внутрь? Зачем накидала её сюда?