— А вы просто поблагодарить или за советом? — поинтересовалась Ирилун, задумчиво разглядывая меня.

Причем свое любопытство она даже не скрывала. Перекинула светло-русую косу на плечи, пригладила выбившуюся прядку.

— Тебе только камни подари, так ты на все ради людей готова! — фыркнула Арилун, и мы с Даром замерли.

В какой-то момент я даже почувствовала обиду. Я несла драгоценные камни в благодарность потому, что они у меня были. Не имела бы их, принесла цветы или что-то другое. Главное же, от чистого сердца, искренне…

— Именно поэтому и откликаемся, Эль, что чувствуем подобное отношение, — давая понять, что беззастенчиво прочитала мои мысли и эмоции, ответила Ирилун. А потом обернулась к сестрам: — Будто вы приходите не по этой причине! Да мы камни горстями создавать можем. Другое дело… радость от помощи кому-то. Помнится, когда самые древние боги решили отказаться от эмоций, они окаменели от бесчувствия и равнодушия. Давно ли вы к их статуям ходили?

Ришлун и Арилун переглянулись, вздохнули.

— И то верно, сестрица, — сдалась богиня воздуха. — Зря сказала про дары, не держите на меня зла.

По тому, как округлились глаза Дара, я поняла, что богиня впервые почти извиняется перед смертными. И это из ряда вон выходящее событие.

— Так что за помощь вам требуется? — миролюбиво поинтересовалась Арилун.

Дар отмер первым, коротко рассказал о нападении Танара, месте, где он оказался, и поинтересовался, не подскажут ли мудрые богини, где оно находится.

— Это ведь не то, что я думаю? — вдруг тихо спросила Арилун, смотря на богиню весны и радости.

Ирилун побледнела, на глазах вспыхнули слезы.

— Он не мог так поступить… Не мог…

— Кто? — хором воскликнули мы с Даром, забыв обо всех правилах приличия.

— Чарлун, — тихо ответила Ирилун.

Эм…

— Это мой муж, бог тьмы. Ну не мог он помочь тому, кто пытается совершить убийство! А знаете, что… позову сейчас и спрошу.

Ирилун повертела какой-то замысловатый браслет из черного металла, и когда ничего не произошло, зло шикнула. Попробовала еще раз, при этом глаза ее ярко засветились, а вокруг посыпались зеленые искры. Снова впустую. Замерла, побледнела еще больше.

— Не откликается?

— Хуже. Я не чувствую связи. Вообще.

Арилун и Ришлун переглянулись, забеспокоились не хуже Ирилун.

— Тихо, Ири, не переживай так. Мало ли что…

— Вы не понимаете! Да даже когда он в бездну спускается, то всегда меня слышит и отвечает! С ним явно что-то случилось.

— С богом тьмы-то? Тем, кто сильнее всех богинь вместе взятых? — не удержалась Арилун. — Да он тебя так любит, что, как ты верно заметила, не просто в бездне услышит, но и рванет оттуда изо всех сил. Тем более ты зов истинной пары послала. Если только…

— Не ранен. Или без сознания. Или заблокировали силу. Или… Да этих «или» может быть сотня!

— Главное, жив, — ответила мудрая Ришлун. — И пока любишь, а ты его действительно любишь, Ири, он не сдастся. Так что… отправимся сейчас говорить с остальными богами. Кто-то наверняка что-то видел или знает. Да и ветра свои пошли. Лишним не будет.

Ирилун мгновенно преобразилась, кивнула и уверенно что-то зашептала. Потом прикусила губу и посмотрела на нас.

— Чарлун никогда не выпускает силу просто так. В боге тьмы живет обостренное чувство справедливости. Таким он создан. Если вы не заслужили тьмы, она к вам не придет. Может прокрасться, соблазнить, ударить, если почует слабость… Но подчинить не сумеет. Так же, как и прийти туда, где ее не ждут. Сотворенное зло всегда возвращается. Пусть не сразу, через время, — тихо пояснила Ирилун. — И если тот, кто его сделал, к этому моменту не изменится, ничто не поможет сделать душу большой и светлой, а сердце — чутким и справедливым.