– Или «12 друзей Оушена» – вспомнила я новое название.

– У вас слабость к Брэду Питту?[39]

– Нет, к комедиям.

– Тогда «Знакомство с Факерами».

– Да! Правда ведь, смешной? И «Эффект бабочки» мне понравился.

– А в нем уже что смешного?

– Да, действительно. «Шрек».

– «Пила».

– «Пила»? – от изумления я застыла, а он, невинно глядя на меня, смущенно пожал плечами:

– Вот, почему-то все так реагируют.

Мы рассмеялись одновременно и громко, вокруг сразу же за возмущались, и от этого стало еще веселей. Соблюдая приличия, я зажала себе рот ладонью, чтобы не выпустить смех наружу, он отзеркалил мой жест, и какое-то время мы оба тряслись от беззвучного смеха, не в силах ничего с собой поделать.

«Понимаете ли, стоит мне в этот день засмеяться – обязательно попадает в рот смешинка, и я так наполняюсь веселящим газом, что просто не могу удержаться на земле. Подумаю о чём-нибудь смешном – и взлетаю, как воздушный шар. И, пока не подумаю о чём-нибудь очень, очень грустном, никак не могу опуститься!» – подходящая цитата из «Мэри Поппинс» всплыла в моей голове сама по себе, и стала грустной мыслью, которая помогла успокоиться. Я виновата перед книгами. Я не должна о них вспоминать. Волшебная смешинка исчезла внезапно, как и появилась. Мой нечаянный знакомый тоже замолчал, и в наступившей тишине я вдруг явственно почувствовала напряжение, сгустившееся вокруг нас. Я смотрела на него – и теперь видела, и он словно бы только что меня увидел. Как-то резко дошло, что он привлекателен и молод, а на мне платье, не скрывающее ничего, и мы не отрываем друг от друга взгляда. Смутившись, я неловко кивнула ему и отвернулась, заставив себя сосредоточиться на действии, разворачивающемся на экране. Что угодно, лишь бы не думать о том, какие же крупные и красивые губы у мужчины, сидящего слишком близко.

«У него вьющиеся длинные волосы»

«Смотри кино»

«У кого-то явная слабость к длинноволосым»

«Отстань»

«Спорим, он пахнет горькими апельсинами»

«Совершенно неважно, как он пахнет»

«Как ты там говорила Бьянке? Секс ради секса – это не мое?»

«Ты не существуешь»

Внутренний голос издевательски замолчал, и я, включившись в повествование, мгновенно сообразила почему.

Пара из фильма как раз-таки занималась сексом.

По моей коже побежали мурашки.

Обнаженные, прекрасные, сильные тела, многократно увеличенные на широком экране, буквальным образом затягивали меня, делая соучастницей. Она сидела у него на коленях, камера вуайеристически выставляла напоказ позвонки на спине, запрокинутые лица, сильные руки на груди, волосатые ноги…Зал наполнился тяжелыми, с трудом сдерживаемыми вздохами, несущимися из динамиков. Натуралистичность, с которой все было снято, могла бы быть безобразной, если бы не нежность и забота, которой веяло от тех двоих. При всей нескромности показываемого акта, не возникало и сомнения в том, что мужчина и женщина в фильме в этот момент не были актерами. Они любили друг друга.

Стало нечем дышать. Мне не нужно было поворачивать головы, чтобы чувствовать внимательный, испытующий взгляд незнакомца. Он явно понимал, что творится, и без тени смущения впитывал мои смущение и возбуждение. А может, он просто не мог отвести глаз, так же, как я от изображения. Лицо и грудь заливало красной горячей волной. Соски… Я боялась даже представить, как бесстыдно сейчас торчат соски. Живот перекрутило узлом, я чувствовала, как напряжены мои бедра, руки, сжимающие подлокотники кресла и как все тело реагирует, откликается на это напряжение. Рот, губы пересохли, требуя воды, влаги. Я не облизала бы их и под страхом казни.