– Не стой на пороге, сосунок, – говорит он. – Входи.

Был ли я удивлен? Скажу вам так: секунд десять я у себя допытывался: стою ли я на правом ухе или на локте. Ну никак не ожидал увидеть в Лондоне Сигеллу и всю его шайку. Сигелла, рассевшийся на диване, был похож на разодетый манекен в витрине магазина «Сквайр» на Толидском бульваре. Вокруг него, ухмыляясь мне и попивая виски с содовой и со льдом, расположились Йонни Малас, Лефти Скаттерби по кличке Кидала – английский чувак, сбежавший из тюрьмы в Оберне при помощи муляжа пистолета, который он сварганил из картона; затем Герман Шульц, Вилли Карнацци и его братец Джинто. Все – мастера и любители пулять из автоматов.

За спиной Сигеллы я вижу Тони Рио, Фрэнка Капарацци, шведа Джимми Рицкина и еще нескольких незнакомых мне громил.

Не знай я, что нахожусь в Лондоне, подумал бы про клуб «Париж» в Толидо или другую гангстерскую «малину».

Я смотрю на дамочку. Она уселась на другой диван и ждет, пока Малас сделает ей порцию виски с содовой. Она смотрит на меня и улыбается – виновато, я бы сказал.

Я ей тоже улыбаюсь:

– Можешь посмеяться от души, сестричка. Надо признаться, ты хорошо сработала. И как легко у тебя получилось! Облапошила меня, словно молодого олуха из провинции. Смейся, ягодка, смейся. Заливайся, пока можешь, пока не настала светлая ночка и я мокрым полотенцем не согнал эту улыбочку с твоего личика.

Видя, как я злюсь на дамочку, вся эта шваль начинает хохотать, на что я и рассчитывал, поскольку мне надо спешно придумывать, как вывернуться. Такой расклад ни с какой стороны мне не нравится.

Сигелла кивает Маласу, Малас подходит ко мне и начинает обыскивать. Я не против, когда меня обыскивает коп, но чтобы какой-то Малас забирал у меня пушку, которой, кстати, при мне нет… И плевать, что Сигелла по-прежнему держит меня на мушке. Японским захватом я защемляю Йонни холку, и он опрокидывается на пол, как кегля.

Сигелла рычит, но я заговариваю первым:

– Слышь, Сигелла. Я не знаю, что за финт ты задумал, и мне, честно говоря, плевать. Но если ты считаешь, что твоим головорезам позволено меня лапать, то сильно ошибаешься. Еще одна подобная шуточка, и я подниму такой шум, что впору пожарную команду вызывать. Если хочешь поговорить о деле, я тебя слушаю, но чтобы больше никаких фокусов из арсенала гангстерских дешевок. Понял меня?

– Я тебя понял, Лемми, – кивает Сигелла и смотрит на Маласа. Тот поднимается на ноги, потирает шею и корчит гримасу. Его холке это явно не понравилось. – Но не слишком ли ты самонадеян?

– Вот что, Сигелла, – отвечаю я. – Ты мозги в кучку собери и вспомни, где находишься. Здесь тебе не Толидо, не Чикаго и даже не Нью-Йорк. Это Лондон, и если ты считаешь, что здесь тебе такие штучки сойдут с рук, то ты не настолько ушлый, каким мне казался.

Сигелла снова смотрит на Маласа:

– Пушка у него есть?

Малас качает головой.

– О’кей, Лемми, – лыбится Сигелла. – А теперь послушай меня внимательно. Ты будешь работать на меня. Понял? Работать на меня и не кочевряжиться. И усвой первое правило: если я велю Йонни тебя обыскать, значит он тебя обыщет. А чтобы ты не забыл, сейчас мои парни тебя хорошенько отделают, а потом поговорим… когда очухаешься.

Сигелла кивает Скаттерби и Шульцу. Оба направляются ко мне. Но в этот момент я выбрасываю руку и делаю Йонни Маласу шейный захват. Парня держу перед собой в качестве щита. Я заметил, что у Сигеллы на пистолете стоит глушитель. Так вот, если Сигелла вздумает стрелять, вначале ему придется застрелить Маласа. Малас это тоже понимает, а потому извивается ужом, норовит вывернуться из моего захвата.