Кружево отправляется на веревку, оставшееся белье Дима развешивает почти не глядя. Закончив, он плетется в спальню, но в прихожей натыкается на Мытьку. Кот скребется под дверью гостиной и повелительно смотрит на хозяина.

– Нет, – строго шепчет Зимин.

Мытька фыркает и резво подпрыгивает, цепляясь лапами за дверную ручку. Дима бросается к коту, но тот легко протискивается в открывшуюся щель и мигом запрыгивает на диван.

– А ну иди сюда, – тихонько произносит Дима, протянув руку.

Кот пренебрежительно дергает ухом, делает круг почета и укладывается клубочком рядом со спящей на спине Ксюшей. Одна ее рука покоится на взымающемся и опадающем животе, голова чуть повернута вбок. Тело скрывает только свободная футболка, стройные ноги расслаблены. Дима не первый раз видит Ксюшу спящей, но привычное умиление вдруг сменяется совсем иным чувством. Дыхание глубже, взгляд острее. Ксюша вдруг коротко мычит, словно ощутив пристальное внимание, и переворачивается на живот, согнув одну ногу. Футболка задирается, и Дима делает крошечный шаг вперед, не отдавая себе отчета в действиях. Мытька приподнимает мордочку, желтые глаза горят от насмешки. Он будто хочет пожурить хозяина: «Что ты собираешься делать? Хочешь прикрыть ее? Лето на дворе. Она не замерзнет». Зимин шокированно отшатывается и выходит из комнаты. Это уже шиза. Узнай о подобном Морев, свернул бы голову без разговоров.

Наконец-то Дима добирается до спальни и садится на край постели. Тусклый свет с улицы скупо освещает комнату, но портрет маслом, стоящий на комоде, виден слишком хорошо. На нем три счастливых лица: лучший друг Димы Саша Морев, его невеста Настя Мореева и сам Дима. Это подарок на новоселье. Настя сказала, вручая: «Чтобы ты никогда не забывал о том, что мы у тебя есть», а Саша добавил: «Ага, повесь его на двери в туалет с внутренней стороны. Точно не забудешь». Зимин пристально вглядывается в нарисованные глаза друга, слова подкатывают к горлу, но в их звучании нет смысла, поэтому монолог так и остается внутренним.

Почему у меня ничего не вышло? Всегда ведь получалось. Я просто следовал за тобой, и все. Мне было достаточно оставаться лишь твоим отражением.

Зимин действительно был зеркалом, чистым, не искривленным. Это началось очень давно и вышло больше само собой, чем намеренно. Из гнетущей безысходности, в поисках безопасности и утешения. После смерти отца Дима остался в полной растерянности наедине с горюющей матерью и только в доме Моревых чувствовал себя обычным ребенком, беря пример с Саши. Зимин попросту делал то же, что и друг, повторял за ним буквально все, и тогда ему перепадало немного одобрения, похвалы и даже восхищения, это радовало детское сердце, лишенное родительского тепла. Так Зимин полюбил баскетбол в средних классах и стал капитаном команды, правда, только потому, что Морев уступил ему эту роль. Затем, уже в старших классах, Дима с усердием штудировал точные науки, чтобы поступить в политех, ведь Саша собирался именно туда, а взрослые твердили, что это правильный выбор. После зачисления Диме предложили занять пост старосты группы, и он согласился без тени сомнений, из-за того что Саша сказал: «Это же круто, братан! Я стану твоим замом, а Миха замзамом. Нам никто и слова не скажет, а сессии-то как пролетят!..» Зимин привык быть ведомым, ему это даже нравилось. Не нужно ничего решать, думать о будущем. Он слепо верил в Сашу и мог стоять рядом с ним посреди моря без страха утонуть. Отражать смелость и жизнелюбие друга было для Димы настоящим благом, но только до тех пор, пока зеркало не треснуло. Это случилось в тот день, когда развалилась их компания. В тот день, когда Миша пришел на крышу. В тот день, когда Дима потерял двоих друзей: одного навсегда, а второго на год, что казался вечностью. И теперь, как бы он ни старался поймать отражение Саши, ничего не выходит. Морев оправился, живет дальше, собирается создать семью, а у Димы больше не получается догнать друга. Попытка построить серьезные отношения с Аленой это только доказала. Видимо, в этой жизни есть что-то такое, что трудно воспроизвести или подделать.