– О! Ксю! – зовет меня Фомушкина. – Привет! Иди сюда!

Злобно стискиваю зубы, парень оборачивается. В его руках небольшой букет кустовых роз, а на лице, усыпанном едва заметными веснушками, уязвимость и чувство вины. Думает, любой поступок можно прикрыть цветочками? Хотя большинство мужчин наверняка принимают это заблуждение за истину.

– Привет. Рад тебя видеть, – скромно говорит Костя и неловко переминается с ноги на ногу. – Ксюш, мне очень жаль. Правда.

– Угу, – отзываюсь я, избегая его прямого взгляда.

– Ты прости меня. Я-я… Я не хотел тебя обидеть. Сам не знаю, что на меня вчера нашло. Перебрал, наверное. Я вообще никогда… Я бы ничего не…

– Можешь так не напрягаться. Синька – зло, – отмахиваюсь я, желая закончить разговор поскорее.

– Кхм… – Костя нервно прочищает горло и протягивает букет. – Так ты примешь мои извинения?

Рассматриваю цветы. Красивые. Запихнуть бы их ему… да поглубже, только смысла в этом немного. Вдруг он не только придурок, но и извращенец, обрадуется еще.

Касаюсь пальцами нагретых солнцем стеблей и произношу сухо:

– Да, конечно. Забыли.

– Фух! – Он натянуто усмехается, взъерошив пятерней медную шевелюру, и смотрит на меня с невинным добродушием, которое я вчера и приняла за чистую монету. – Вот и славно. Обещаю, что впредь буду вести себя…

– Кость, мы… – перебиваю я, сверля подругу многозначительным взглядом.

– Да! Точно! – мигом подключается Фомушкина. – Нам пора. Спасибо, что подвез, Костик!

– Не за что. Если нужно будет забрать, звоните. Мигом примчусь.

– Ага! – смеется Женя и хватает меня под руку, утягивая к двери.

Входим в прохладный холл торгового центра. Букет летит в первую же урну, и я поворачиваюсь к подруге.

– Какого хрена, Жень? На фига ты его притащила?

– А что? Нам еще жить с ними две недели. – Она непонимающе хлопает густыми темными ресницами. – Он все осознал, хотел извиниться. Разве это плохо?

– Да нет, что ты! Все хорошо, мне прям полегчало. Спасибо, моя спасительница!

– Так это я, по-твоему, виновата? – Женька воинственно хмурится. – От меня тоже извинений ждешь? На колени упасть?

– Я не об этом.

– А о чем? – хлестко спрашивает она. – Флиртовали вы вчера будь здоров. Не припомню, чтобы ты так уж сильно сопротивлялась.

– Это не значит, что я была готова переспать с ним!

– Мне ты об этом зачем сейчас говоришь? Ему надо было. Вчера.

– Да, я учту. Спасибо за совет.

Собираюсь развернуться, но Фомушкина ловит меня за локоть. Несмотря на хрупкость комплекции, хватка у нее стальная.

– Я была в соседней комнате, – с нажимом цедит Женя, потянувшись к моему лицу. – Могла бы…

– Что?! Зайти и с члена тебя снять?! – раздраженно выпаливаю я.

– Да я и сама спрыгнула бы, позови ты меня! – ее голос тверд и непоколебим, а в болотно-карих глазах ни тени шутки.

Вдох встает поперек горла, и я понуро опускаю нос, обмякая. Женька права. Костя, конечно, тот еще урод, но и моя вина в произошедшем есть. Мне действительно льстило его внимание, и я не торопилась проводить черту дозволенного.

– Я просто… я перепсиховала. Сначала было весело, а потом… он полез и…

– Как я слышала, удар был хорош. – Фомушкина покровительственно хлопает меня по руке. – Слушай, Ксю, не грузись, ладно? Ничего страшного не случилось. Подумаешь, пьяные приставашки! Как будто в первый раз! А Костик с утра правда раскаялся. Он так больше не будет.

– И ты ему веришь?

– Пффф! Конечно нет! Кто верит мужикам? Дуры только. Но я надавила на Рому, он проследит за своим дружком и его дружком тоже, так что нам больше не о чем переживать.

– А Рома, значит, надежный?