— Тебе грустно?

— Иногда.

Кручу в голове, верчу.

— Секс втроем. Офигеть. Я никогда не пробовала ничего такого.

— Тебе и не надо.

— Жаль, что вы расстались.

— Ну это жизнь. Мы ценили блядские приключения друг друга. Маринка работала со мной, но мечтала уехать. Уехала. И так вышло, что она, оказывается, была ключевым звеном. — Баженов достает вторую сигарету, вновь затягивается. — Я взял пару номеров на твоем концерте.

— Если бы Марк узнал, что я, сидя на крыше, размышляю о свободных отношениях и приключениях... боже!

— Приключения нужно не скрывать, а разделять друг с другом, — говорит Демьян медленно. — Мне так кажется. Иначе какой в них смысл? Это будет банальная измена.

— Измена — это страшная боль. Я бы никогда так не поступила с мужем.

— Я знаю.

Светает. Солнце будто уже начинает раскрашивать небо. Очень красиво.

— Но ты ведь допускаешь, что можешь когда-нибудь влюбиться в одну? — спохватываюсь я, присаживаюсь. — И тебе ее будет достаточно.

Он как будто задумывается. Действительно.

— С трудом.

— А ты бы хотел? Чтобы как у меня. Не разговаривать неделями, таскаться по психологам, спорить до криков.

Демьян хрипло смеется. Безумно сексуально, и я чувствую какое-то странное, извращенное удовлетворение: особенные отношения у него только со мной. Идеальную девушку он так и не встретил. Утверждает, что я его с рождения, но я-то замужем. А он один. Значит, это он — мой.

— Если секс отличный и чувства глубокие, то допускаю. У моногамии много плюсов. Например, содержать одну бабу, вместо двух, намного дешевле! — скатывается Баженов в злой сарказм.

Смеюсь и толкаю его в бок:

— Это смотря какую бабу, какие у нее запросики. — Показываю на себя, дескать, такую, как я, и одну с трудом вытянешь.

— Ну тоже верно.

— А когда ты успел взять телефоны? Ничего не понимаю. Ты же был так занят!

— Я две недели без секса, Кристин. Я, блядь, официально на охоте.