— Прости за вопрос. А в сексе у вас как?

— Нормально. Тут всё нормально, — прерываю поспешно.

— Если так, то выкарабкаетесь, я думаю.

— По-твоему, секс настолько важен?

— По-моему, да. С Янкой мне было совершенно не о чем разговаривать, но я пиздец как по ней скучаю, если ты понимаешь, о чем я.

Улыбаюсь. Вот она. Пьяная откровенность.

— Еще бы, я ж вас видела.

— Все-таки видела.

— Все-таки да.

— Бля-я-ядь, — тянет Демьян, откинувшись на руки. — Стыд-то какой!

Я смеюсь, сама украдкой любуюсь им. Тем, как выглядит в этой дорогущей рубашке. Как расслабленно себя ощущает, плавно двигается.

— Прости. Туфля застряла в дверном проеме, я пыталась, но никак не могла ее пропихнуть. Это длилось минуты. Я ее и так и эдак, а вы все это время... Боже, не хочу вспоминать.

Он зажмуривается и повторяет:

— Блядь!

Пьяно. И так громко, что рядом сидящий голубь бьет крыльями и взлетает. Хохочу! Без сил падаю на крышу. Мы ложимся на спины и смотрим в небо.

— Прости. Яна и правда очень сексуальна, — произношу медленно. — Безумно.

— Да. — Демьян затягивается и выдыхает дым в сторону.

— И горяча.

— О... да-а.

Мы как-то синхронно поворачиваем головы друг к другу. Глаза в этот момент встречаются, в его — мелькает что-то нехорошее. Какая-то мысль или воспоминание. Волоски тут же дыбом встают, я тону в путаных, неправильных мыслях, которые даже самой себе прояснить не готова.

Как давно у него был секс, если они расстались? Мы здесь совсем одни.

Сердце качает кровь по венам. Пальцы покалывает. Мне холодно, но я лучше умру сейчас, чем прижмусь к Баженову снова. На всякий случай быстро разрываю зрительный контакт.

— Ты ей понравилась, — продолжает Демьян.

— Ей нравятся девочки? - подшучиваю.

— Девочки нравятся мне, - отвечает он, посерьезнев. - Очень.

Это его «очень» вызывает озноб по телу. Моя юбка слишком короткая. Как хорошо, что Баженов друг. Просто друг.

— Ты ей изменил, что ли?

— Нет.

— Она тебе?

— С чего ты решила, что дело в измене? По иным причинам люди не расстаются?

— Я бы измену не простила, вот и подумала... Яна огненная, но она так запросто пригласила меня присоединиться, как будто это не шутка.

Демьян вновь затягивается, я вдыхаю дым, который он выдыхает.

— Наши отношения такой формат допускали, — отвечает уклончиво. — Но ей следовало сначала посоветоваться со мной.

У меня, конечно, нет дара ясновидения, но даже по вот такому легкому нажиму в голосе понятно, что в тот вечер они поссорились. Возможно, это даже стало началом конца. Яна сдуру позвала меня потрахаться, а со мной, по мнению Баженова, так нельзя.

— У вас были свободные отношения? Какой кошмар. А твои родители знали? — Прошу жестом еще сигарету, и он протягивает пачку.

— Какой кошмар, — дразнит. — Не всем подходит старая добрая моногамия, птенец. Не все такие умнички, как ты.

— Эй! Звучит как претензия.

— Ничуть.

Мы вновь смотрим друг на друга. Укоризненно, долго. Демьян отворачивается, чтобы затянуться и выпустить дым.

— Родители не в курсе моей личной и профессиональной жизни.

— Я никому не расскажу. Честно.

— Я встречался сразу с двумя: Яной и Мариной, иногда мы спали втроем. Я люблю... когда несколько девочек. И это было прямо хорошо. Но потом Маринка умотала в Штаты, мы остались вдвоем, тут-то и выяснилось, что вдвоем нам адово скучно.

— Сомневаюсь, что с тобой кому-то может быть скучно.

— Я много работаю. Ну ладно, по большей части скучно стало мне. Мы расстались по-хорошему.

— Ты обиделся, когда Марина уехала?

— Что? Нет. Почему я должен был обижаться?

— Бросила вас.

— Любовь должна быть двигателем карьеры, а не тормозом. Если любовь заставляет бросить саморазвитие, то это не любовь. Я не обиделся. Но жизнь изменилась.