Нет, Баженов не лапает. Коснись он чуть выше или ниже, я бы сразу встала на ноги и отошла. Он обнимает абсолютно по-дружески, прижимает к теплому боку, грея. Его сердцебиение до обидного ровное. Он сам совершенно спокоен.

Когда мне было четырнадцать, мы в последний раз спали в одной комнате. А до этого такое случалось нередко. Родители веселились до утра, мы были предоставлены себе. Могли смотреть сериалы, играть в приставку и вырубиться вот так же. В то время Демьян меня волновал, наверное, чуть больше, чем допустимо для четырнадцатилетней девочки. И совместные ночи потом крутились в голове, будоражили. Но с его стороны никогда не было ни шутки, ни запретного касания, ни даже взгляда.

Я видела, как Баженов смотрел на своих девчонок, и могла отличить. Никогда не была дурочкой. Ко мне он не испытывал ничего. Ни малейшего интереса.

Как и сейчас, впрочем.

Стараюсь успокоить пульс.

Демьян вытягивает руку и начинает вполголоса объяснять, где что находится. Вот такая экскурсия с крыши.

Я слушаю и киваю. Дико стыдно, потому что о ней, конечно, не расскажешь Марку, хотя мы ничего плохого не делаем и даже не собираемся. А еще потому, что я не помню, когда была так счастлива.

— Демьян, — нарушаю возникшее молчание. — Почему ты расстался со своей девушкой?

15. Глава 15

Ощущения космические — один из самых умных и сексуальных мужчин, которых я только видела в жизни, сидит рядом. Согревает объятиями. И мы просто болтаем, потому что друзья. Настоящие друзья.

Демьян медленно вытирает руки салфеткой, снимает контактные линзы, надевает очки и выдыхает с облегчением:

— Кайф! — Потом меняет тон: — Я бы не хотел говорить о Яне.

— Ты ведь ее любил?

Пожимает плечами.

— Наверное. Сложно сказать. Мне редко нравятся люди, Яна — нравилась.

— Можешь рассказать, если захочешь. Всё окей. Что бы у вас ни случилось, я уже принимаю твою сторону.

— Спасибо.

Некоторое время мы молчим. Слишком устали и изрядно пьяны для содержательной беседы, недостаточно расслабились, чтобы делиться личным. Я ведь и сама не делюсь — мой брак с виду идеален даже для Баженова.

Рассвет близится, а вместе с ним и время покидать крышу. Придется включать телефоны, вызывать такси и мчать в гостиницу за сумкой, потом — в аэропорт. Я даже думать не хочу о том, что могу опоздать.

Через несколько минут Демьян достает сигареты, и мы оба закуриваем. Карусель кружит голову. Я на вершине мира, и я как будто лечу!

— Говори, что надумала, — подталкивает Демьян. — На твоем лице отражается борьба.

Этого оказывается достаточным, чтобы сделать еще один шаг.

— Знаешь, — вдруг начинаю озвучивать то, что гнала от себя. — Иногда мне кажется, что я поторопилась с замужеством. А еще иногда мелькает мысль, что хочу развода. В такие моменты становится страшно.

— Почему?

— Сложно объяснить. Я очень сильно хочу родить ребенка. Не прямо сейчас, может, через пару лет. Раньше, когда я представляла нас с Марком родителями, мне было тепло и безопасно, но больше этого ощущения нет. Мы пытаемся всё вернуть, но с каждым днем будто глубже закапываем наш брак. Прикинь, я дважды была у психолога на этой неделе. Никогда не думала, что докачусь до такого.

— Я не то спросил. Почему страшно становится при мысли о разводе?

— Марк очень важный человек в моей жизни. Ты уехал тогда и не знаешь, как сложно мне было в универе. Отец давил. Один раз он узнал, что я тайно подрабатываю в кафе, и... был скандал, в общем. Он ждал успехов в науке, а «единственная дочь напялила короткую юбку и разносила еду». Мне было одиноко. Сейчас будто также. Прости, что вывалила на тебя. у меня Иногда такое ощущение… — Затягиваюсь и выпускаю дым изо рта и носа. — Что я... боже, я вышла замуж за своего отца.