Не успел я расслабиться, как мобильник вновь настойчиво начал верещать. Хочется всех послать, но, превозмогая самого себя, поднимаюсь из кресла и иду на звук в поисках аппарата.

Имя абонента настолько удивляет меня, что удивлённо качаю головой.

- Слушаю.

- Здравствуй, сын. Давно не общались.

Голос отчима обычно блещет политическим оптимизмом и сарказмом, но сегодня больше напоминает обычного старикана.

- Здравствуйте, Игорь Леонидович! Кажется, в последнюю нашу встречу вы отреклись от меня, напомнив, что я лишь сын вашей покойной жены, но никак не ваш.

Мэр тяжело выдыхает, но, как ни странно, через несколько секунд молчания продолжает.

- Кирилл, мне надо с тобой поговорить. Можешь подъехать ко мне?

Тихомиров просит?! У меня, кажется, дар речи пропал.

- Не уверен, что хочу. Да и причины не вижу для …

- Роксана.

Он перебивает меня, произнося единственное слово, из-за которого сразу поднимается давление, а виски снова пульсируют болью.

- Когда? – только и спрашиваю.

- Сегодня к концу рабочего дня сможешь? Или завтра в обед?

Мне неудобно в обоих случаях, но соглашаюсь с первым вариантом, чтобы не думать всю ночь о причинах, побудивших отчима вспомнить обо мне.

- Буду ждать дома, - отвечает мужчина, снова удивляя меня.

Дома?! Посреди рабочей недели?

- Только, Игорь Леонидович, предупреждаю сразу – никаких глупостей. Если мне что-то не нравится, то я сразу ухожу.

- Хорошо, Кирилл. Я понимаю, что ты давно не прыщавый юнец. Не прощаюсь, - и отключается.

До назначенного времени осталось полтора часа, так что начинаю собираться.

На душе и так неспокойно от всех событий, разом хлынувших в мою жизнь, а теперь ещё и Тихомиров что-то удумал. Обвёл взглядом гостиную, заставленную коробками, упакованными полностью и только частично, и хаос вокруг меня напомнил, сколько ещё всего нужно сделать до намеченной даты переезда.

Я давно хотел рвануть на вольные хлеба, но привычка неустанно следовать за вездесущим боссом сладостей Аренским, другом юности, тормозила меня. Сейчас был самый оптимальный момент, чтобы удалиться из прошлой жизни и попытаться начать нечто новое. Капитал и опыт работы в команде главного по конфеткам имеется, а мой разрыв с другом в некотором роде освобождает от всех обязательств.

Теперь между нами стояли две женщины: Рокс – моя свободная сестра и его почти бывшая жена в одном лице – и Ева – моя бывшая невеста и его будущая жена. Вот какого хрена жизнь нас так рачком загнула, я не понимаю, но дабы разрубить её хитроумные сплетения одним ударом, мой переезд будет самым лучшим вариантом.

Ещё раз похвалив себя за принятое решение, пошёл переодеваться в костюм и галстук, чтобы поддержать в глазах отчима мой статус повзрослевшего приёмного отпрыска.

В доме, где провёл практически всё осознанное детство с семи до девятнадцати, я не был уже десять лет и пять месяцев. Ровно с момента, когда понял, что не могу перенести предательство и отчуждённость Тихомирова, которого до определенного момента считал своим отцом.

Я бы и сегодня не поехал, но в память о матери, так его любившей, и в честь начала моей новой жизни хотелось разрушить мосты на всех путях отступления.

Меня встретила женщина лет за сорок, представившись помощницей Тихомирова, которая любезно проводила до кабинета.

Делая последний шаг через порог, бесшумно выдохнул.

Отчим сидел в своём огромном кресле за столом, ковыряясь в бумажном завале, но, едва завидев меня, вышел навстречу.

- Здравствуй, сын!

Его обращение резало по ушам и отчаянно щекотало нервы, но в случае с Тихомировыми свои слабости лучше не выказывать.