Она цыганка, отбившаяся от своей стаи по причине мне неизвестной, так и не смогла обрести мир на этой грёбанной земле. Её ничего не заботило, даже я. Мужики ходили в наш сарай с опаской, так что мать чаще трахалась где-то и иногда появлялась дома, видимо, вспоминая всё-таки, что у неё есть я.

Редко трезвая, она целовала мой лоб и что-то пыхтела про судьбу- злодейку, потом готовила из принесённых продуктов какую-то хрень, но я всё равно всё съедала подчистую и даже вылизывала в конце пластиковую миску.

Именно от этой проклятой привычки меня дольше всего не могли отучить, когда мама умерла от рака печени, а меня забрали люди отца. Охренеть, конечно, но оказалось, что я, вашу мать, почти принцесса этого города – дочка теперешнего мэра, тогда он ещё только собирался на эту ипостась.

- Роксана, я улетаю. Проводишь? – голос отца, заглядывающего ко мне на балкон, прозвучал так неожиданно, что я, погружённая в мрачные воспоминания, уронила на пол наш «типо» семейный альбом.

- Ой, извини, Пума, прости. Не хотел тебя напугать, но и не попрощаться не мог.

- Пап, мы же договорились… - морщу нос, услышав своё детское прозвище.

- Да, но тебе так оно идёт.

- Ага… дикая чёрная кошка… как мило, - злюсь я, но Тихомиров не обращает на это внимания и поднимает с пола альбом, кладя раскрытым мне на колени.

- Не сердись на старика, родная! – непривычно мягко просит он, что меня тут же настораживает.

Отец, улетая в свои бесконечные командировки, обычно не удостаивает меня своим посещением и тем более не говорит голосом доброго волшебника. Прежде, чем озвучить свои подозрения вслух, бросаю короткий взгляд из-под ресниц на фотку в альбоме. И зря, так как гламурный фейс брата на полразворота меня никак не радует. И особенно в свете последних событий!

- И, пожалуйста, не изводи Кирилла. Мне столько сил стоило уговорить его согласиться здесь пожить на время его переезда.

Стоп! Чего?!

- Какого переезда? – пропускаю заготовленный монолог, куда я хочу послать и засунуть голову своего сводного брата, приставленного ко мне в дозор.

- Кирилл переезжает. Насколько мне известно, куда-то в Грецию, но он тщательно скрывает свой будущий адрес.

- Хочешь сказать, что когда неделю назад объявил о моём месячном пребывании под гнётом старшенького, то в реальности не собирался сбыть меня на его поруки?! – всматриваюсь в каждую чёрточку пожилого лица, чтобы не пропустить признаки лжи.

Папуля у меня ещё тот манипулятор, но сегодня его глаза горят кристальной честностью.

- Нет, конечно, - вздыхает и садится на подлокотник моего кресла, что приходится чуть сдвинуться и дать ему немного пространства. – Мне хотелось немного пообщаться с ним перед его отлётом, но неожиданная командировка спутала все планы.

Ага, знакомая мне с детства песенка.

- Ну так отменил бы поездку ради воссоединения с Киром. Ведь всё равно покидаешь свой большой пост.

- Не могу. Надо завершить последние дела перед государством, а потом могу быть свободен.

Сомневаюсь, но отцу киваю. Мол, ври дальше.

- Тогда тем более не понимаю, зачем оставляешь Сабурова в доме? – гну свою линию, всё ещё желая полноценной свободы и отсутствия брата рядом со мной.

- Затем, дочка, что мы с ним договорились, и кажется, он уже квартиру свою продал. Да и мне так будет спокойнее, что ты тут не одна. Так надолго я ещё не отлучался.

Могу, конечно, оспорить, но мне сейчас хочется победы на другом фронте.

- Пап, зачем Кир?! За мной прекрасно все эти годы приглядывала Агнесса и твоя команда охранников. Что изменилось-то?! Или хочешь сказать, что перестал доверять собственной помощнице?!