– Отрубил полпальца ножом дух поганый!..

Юрий отшатнулся и вжался спиной в земляную стену зиндана.

– Ты-то, наверное, написал? – зло спросил Александр. – У тебя же родичи новые русские. Вот вы, псы, и приучили этих духов выкупы требовать. А где моим денег взять? На кой хрен ты в армию пошел? Сидел бы дома, носил красный пиджачок и…

– А кто твоим мешал деньги делать? Вы все сразу хотите, как в лотерею – раз, и миллион. А мой отец, прежде чем…

– Заткнись! Ты дал адрес?

Юрий молча опустил голову.

– Паскуда!

– Но отец может достать эти деньги! Мы и тебя вытащим…

– Закрой свой поганый рот!

Оба услышали, как открывается люк.

– Что за шум, а драки нет? – гортанно спросил, посветив фонарем, чеченец.

– Убери меня отсюда! – крикнул Александр. – Или я вас выкупа лишу. Придушу эту гадину!

– Души на здоровье! – усмехнулся чеченец. – Вам скоро всем секир-башка делать будем.

– Вот. – Борис указал глазами на небольшой дом. – Точно. Как лучше подобраться? – Он осмотрелся.

– Я в эту хату не пойду, – буркнул Илья. – Прикрывать буду. Я им ни одному не верю.

– А как же Иса? – покосился на него Денис.

Илья опустил голову.

– Короче, садом и во двор, – решил Бабич. – Ты с нами вон до колодца доползи и приготовь пулемет. Если что – поливай.

Богатырь кивнул.

– Пошли, – шепнул Борис и первым пополз вперед. За ним Денис. Последним – Илья с ручным пулеметом.

Добравшись до круглого, выложенного камнем колодца, устраиваясь поудобнее, повозился. Отстегнув ножки, поставил пулемет и прижал приклад к плечу. По лицу Ильи было видно – он желает схватки, чтобы выплеснуть пулеметными очередями бушевавшую в нем ярость.

– Значит, вы наших, как собачонок, на цепь сажаете! – процедил он. – Духи!..

Илья увидел, как его товарищи перебежали за глинобитный домик. И сразу же, первым, с автоматом у бедра к двери рванулся Борис.

Денис, прижимая приклад винтовки к плечу, держал под прицелом ворота. Илья перевел ствол пулемета правее, на угол дома с другой стороны. Краем глаза заметил взмах руки Бабича и рывок Дениса. Сразу поменял место прицела, наведя ствол на вход во двор.

Борис, на секунду задержавшись у двери, держал автомат в правой руке, а в левой – пистолет со взведенным курком. Он ногой толкнул дверь и ворвался в дом.

Денис тоже с пистолетом вбежал в дом и остался у двери.

Мешавшая что-то в большом чане пожилая чеченка, испуганно вскрикнув, отскочила к окну.

– Ша! – бросил Бабич и впрыгнул в небольшую комнату с низким потолком.

На окнах вместо стекол висели куски полиэтилена. На кровати сидел худой чеченец с бледно-желтым лицом.

– Где Хасан? – отскочив в угол – улица просматривалась сквозь чистый полиэтилен, – спросил Борис.

– Ты кто? – удивленно раскрыл глаза худой.

– Ты по-человечески говорить можешь?

– Ты кто? – по-русски повторил вопрос чеченец.

– От Исы. Где Хасан?

– Убили, – пробормотал инвалид. – Как ваши в Дагестан вошли, так и начали убивать. Раньше так – накурятся, приедут, изобьют, и все. А тут прямо у дома голову отрубили. Шариатский суд за измену Аллаху.

– А ты не скажешь, как нам до поселка Хареми добраться? Это где-то рядом?

– Сожгли его, – не поднимая головы, ответил инвалид. – Жители переехали в Борхой. Вернее, рядом, с полкилометра…

– Как нам туда добраться? – Сказав «нам», Борис обругал себя. Собеседник понял, что он не один.

– По дороге. Проедете восемнадцать километров и свернете на грунтовку влево. Там с полкилометра будет.

– Хорошо сказано, – усмехнулся Борис, – проехать. А духи?…

– Пойдете пешком, – перебил чеченец, – пропадете. Сейчас они всех проверяют, ищут кого-то. А машин много в сторону Грозного идет. Масхадов мобилизацию объявил, туда многие едут.