— Забери из капсулы одноразовую подстилку и брось её в утилизатор, — велел ей медик.

Эсса скомкала полупрозрачную тряпку и стала искать, где этот утилизатор.

— Ну, что ты стоишь, вон туда кидай! — раздражённо указал мужчина, поморщившись при взгляде на неё.

А она, покачиваясь, выполняла требования и одновременно во все глаза смотрела на доктора.

Он был выше её на целую голову!

Это было так непривычно, что сильно дезориентировало! А когда она случайно увидела своё отражение, то застыла столбом. Всё лицо было в глубоких царапинах и синяках, неравномерно опухло, а голова… оставшиеся волосы стояли торчком, словно нарочно приоткрывая появившиеся залысины.

Вот теперь Эсса больше не видела себя даже симпатичной, а не то что красавицей в перспективе. Она была отвратительно уродлива и, пожалуй, сама бы шарахнулась от такой девицы в сторону, одарив брезгливым взглядом.

— Чего замерла? Не приходилось любоваться собою? Вела бы себя прилично, не очутилась бы здесь, — наставительно произнёс медик, показывая рукой, чтобы девушка шла к выходу.

Эсса хотела возразить, но вновь посмотрев на мужчину, увидела в нём лишь уставшего брюзгу. Её поразил высокий рост, и она не сразу поняла, насколько этот имперец невзрачен, сер и безлик. Но, пожалуй, рядом с ней он чувствует себя королём!

Она молча вышла и, слушая его указания, потихоньку двигалась вперёд.

— Господин капитан, задержанная готова к допросу, — подталкивая Эссу внутрь кабинета, объявил медик и, спешно развернувшись, оставил её наедине с тем, кто приходил к ней ранее.

— Сядь вон туда, — бросили ей, краем глаза наблюдая за тем, как она осторожно двигается.

— Хорошо же тебя разукрасили, — усмехнулся капитан. — Я бы тоже на твоём месте подорвал бы всех этих недоумков, — доброжелательно добавил он. — Пить хочешь?

Эсса хотела кивнуть, но, к своему удивлению, жажды не чувствовала, хотя должны была бы. А впрочем, медкапсула — не человек, и делает всё, что может, в установленные сроки, и если организм девушки нуждался в жидкости, то её ввели первым делом.

— Благодарю вас, но пить не хочу, — тихо ответила она.

— Хм, даже так? — чему-то удивился мужчина. — И откуда же ты такая взялась? Эсса Литвак Раньера Бруно. Дочь юттинианца и арианки. Интересный союз. Не думал, что арианки способны так низко пасть и позариться на местного мужчину.

— Рассказывай, — велел он, разваливаясь в кресле и отводя взгляд от развёрнутого экрана с досье на девушку.

Досье изобиловало пустотами: не училась, не привлекалась, не лечилась, не обращалась, не замечена, и ни разу не покидала планету.

— Я не знаю, что рассказывать, — опустив голову, произнесла она.

— Одно и то же, каждый раз все вы говорите одно и то же, — пожаловался ей капитан, а потом резко гаркнул на неё:

— Почему тебя обвинили в теракте? Кто твои сообщники? Когда, где, с кем замышляла убийства? Отвечай!

Не отвечать подавляющему её мужчине Эсса не смогла, а чем больше произносила слов, тем больше ей задавали вопросов, и тем больший интерес вызывала её персона у капитана.

 Когда он довольно откинулся назад, по-новому глядя на перепуганную до смерти девушку, в его голове уже шли подсчёты премии за поимку одарённой полукровки-арианки и виделся возможный перевод в более благополучное место.

Подумать только, среди отребья родилась прорицательница!

Да арианцы кишки свои съели бы, узнав об этом, но у них ещё будет время подавиться, когда они узнают, что дочь их расы будет работать на ферманов! А может, и не узнают, во всяком случае, не в ближайшее время.

— Ну, вот и молодец, — похвалил он её. — Устал я с тобой возиться, но протокол есть протокол, и мы ещё немного пообщаемся.