Пахло химической чистотой, стояла абсолютная тишина, и вокруг было темно. Может, Эсса лежала в крохотном помещении, а может в большом… она не знала.

У неё болело всё тело и особенно голова. Её трясло, но постепенно это сошло на нет. Страх тоже притупился, хотя в какой-то момент разросся до паники, но всё прошло, кроме боли, которая усиливалась, вырывая из груди стоны.

— Вот задержанная. Дикари обвинили её в теракте и устроили самосуд, — услышала Эсса, жмуря глаза от включённого света.

— Хм, она из полукровок? Рост у неё нормальный, не карликовый…

— Сейчас выведу её и посмотрим, что за птичка к нам попала.

Девушка почувствовала, что её тело больше ничто не сковывает.

— Вставай!

Она попробовала и не смогла.

— Чего копошишься?

Эсса с радостью бы встала, но её тело настолько сильно затекло, что не реагировало на команды мозга.

— Эй, солдат, как давно её привезли сюда? — услышала она недовольный крик.

— Так с утра!

— Почему сеть не сняли?

— Так мне не положено, а господин старшина умчался по новому вызову.

— Болваны, — выругался тот, что был рядом с Эссой. — Какой смысл нашего существования здесь, если при таком подходе проще сразу ликвидировать местный сброд!

Глаза Эссы уже привыкли к свету, и он оказался очень-очень мягким. В камере, а она находилась именно в ней, царил полумрак. Поэтому те, кто зашёл со стороны хорошо освещённого коридора, не могли хорошо разглядеть её.

— Вызови врача. Пусть положит её в капсулу на быстрое восстановление. Через полчаса привести ко мне.

— Слушаюсь.

Эсса успела увидеть силуэт удаляющегося высокого мужчины, потом до неё доносились команды того солдата, что вяло отвечал высокому. Она лежала, потихоньку шевеля пальцами, напрягая и ослабляя мышцы. Ей так хотелось коснуться головы, погладить, придавить или просто мягко потрогать то, что вызывало боль, но никак не получалось.

В камеру вошли двое и один из них ногами затолкал её на опустившиеся на пол гравитационные носилки. Внутри Эссы всколыхнулась застарелая, привычная внутренняя боль и девушка невольно всхлипнула.

— Чего она сделала, что ваши так изукрасили её? — спросил тот, кто управлял носилками.

— Так это не наши, а свои же. Старшина спас её, выдернув из толпы.

— Варвары, — буркнул медик, а Эсса зажмурилась. Свет снова полоснул по глазам. Щурясь, она пыталась высмотреть, куда её уносят, но видела только потолок и стены в узком коридоре.

— Ну-с, раздевать я тебя не буду. Уж прости, брезгую, а сама ты не в состоянии, — произнёс медик и, бубня про свою несчастную судьбу, которая привела его в захолустье отдавать долг родине, застелил одноразовым материалом капсулу и скинул туда девушку, опрокидывая носилки.

— Ох, — простонала она и потеряла сознание.

— Что разлеглась, вставай! — услышала Эсса в следующий миг. — Кровь я тебе разогнал, остальное не обязан. Не ленилась бы, заработала бы себе на полное выздоровление! Бесит ваша лень!

Проморгавшись, Эсса уловила главное — ей можно вновь попробовать встать. Кряхтя, она села, свесила ноги и поднялась, оглядываясь вокруг.

 В небольшом кабинете было светло, тепло и тихо. Рядом стояли ещё две капсулы, но их даже не распаковали до конца.

Из прошлой жизни, точнее из полученных наблюдений за жизнью земной души в её теле, Эсса знала, что запакованные капсулы хороши, но устарели, и значит, привезены сюда давно, а местный медик жалеет их, продолжая пользоваться ещё более допотопным оборудованием. Собственно, от этого знания Эссе было не пусто не густо, но приятно было разобраться в капсулах, и в том, что мужчина презирает не только местных, но и своих же коллег.