Он решительно подошел к окну и нарочито театральным движением отдернул гардину в сторону.

Никакого воришки там не оказалось. К его удивлению, за гардиной прятались две девочки, одна совсем маленькая, другая постарше.

Утратив небольшую, но все-таки опору в виде гардины, старшая девочка оступилась, ей приходилось еще поддерживать свою маленькую спутницу, и, возможно, упала бы, если бы не Джек. Он схватил ее под руку и поддержал. От неожиданности он готов был издать удивленный возглас вроде «Ух ты!» или более приличного «Боже мой!», но маленькая девочка его опередила.

– Прячься! – закричала она и хихикнула. Именно ее хихиканье выдало место, где прятались обе девочки. Ей было года три, на ее щеках играли симпатичные ямочки, а на голове вились светлые колечки волос.

– Тише, Мэнди, – строго сказала ей старшая девочка, выпрямляясь, со смущенным видом глядя на Джека. Ей было лет девять-десять, у нее тоже были белокурые волосы, но они не вились. Она опять посмотрела на Джека, но на этот раз ее огромные зеленые глаза озорно блестели. – Мы прячемся, – прошептала она, высвобождая руку.

– Прячетесь? От кого?

– Говорите тише, – вдруг послышался тихий голос с противоположной стороны гостиной, и откуда-то высунулась кудрявая темная голова еще одной девочки, щеки и нос которой были усыпаны веснушками. – Вы так шумите, что папа легко найдет нас. Мэнди, мы же договаривались, ты должна сама прятаться.

Маленькая Мэнди замотала головой и прижалась к старшей сестре.

– Она не может найти, где ей спрятаться, – прошептала в ответ старшая девочка.

– Может, Сара, может. Просто ты слишком нянчишься с ней. Мэнди, ты легко могла бы спрятаться в кабинете. Иди туда.

Мэнди еще энергичнее замотала головой, прячась за спину Сары.

– Так вы, оказывается, играете? – совершенно растерявшись, прошептал Джек.

– Конечно, – отозвалась Сара. – Неужели вы никогда не играли в прятки?

– Я… – начал Джек и тут же запнулся, стыдясь сказать правду. Он действительно никогда в жизни не играл в прятки. Отец-викарий, всегда наставлял своих детей, что глупо играть в игры, которые ничему не учат и от которых нет никакой пользы. Как знать, не поэтому ли его так увлекла морская романтика?! Вдруг послышались отдаленные шаги.

– Прячься, – прошептала Сара, но Джек не внял ее совету; сердито посмотрев на него, она добавила: – Это же так интересно.

Джек колебался, и благоприятный момент был упущен. Дверная ручка повернулась, все три девочки, возбужденные от волнения, одновременно спрятались.

В этот момент двери открылись, и внутрь, тяжело топая, вошел высокий грузный мужчина, чем-то похожий на страшного великана.

– Я знаю, что вы здесь! – весело закричал он и осекся, заметив Джека. – О, кто это? А, ты, должно быть, сын Дика? – догадался он. – Я Форрестер. Будь здесь как у себя дома.

– А-а, да, сэр, – смутился Джек. Выпрямившись, он довольно неуклюже поклонился. – Мой отец Ричард Флетчер. Я его младший сын Джексон Флетчер… Мне было сказано ждать вас в холле. Но я…

– Рад видеть тебя у нас! Тебе нравится в морском училище?

– Да, нравится… – От растерянности Джек говорил сбивчиво. – Это немного не то, что я ожидал. Мне просто хотелось отправиться в плавание, но отец не разрешил. Сперва, как он сказал, надо закончить учебу, а тут началась война, а потом другая. Казалось, что не удастся получить официального разрешения на поступление. Однако мне зачли учебу в школе, так как обучение на мичмана длится шесть лет, поэтому время не было потеряно…

Но тут Джек заметил, что Форрестер его почти не слушает, а смотрит куда-то за его спину.