«Увы, пророчества сбылись —

Черна предгрозовая высь,

Звезду обманом не кори —

Надолго ночь, не жди зари.

Готовься! Грянет ураган,

И тишина сейчас — обман,

Но может статься, в свете дня

Страшнее будет западня.»

По коже промчался мороз. Какое попадание…

— Ванесса! — грянуло из коридора.

Я вздрогнула и захлопнула книгу. Фабиан удивленно уставился на дверь. В образовавшейся тишине казалось, что мамин голос нам обоим почудился. Но нет.

— Дочка, тебя вызывают в клинику!

— Джейми… — подскочив на месте, едва ли не кубарем скатилась с кровати.

— С чего ты взяла, что к нему? — встал следом брат, — Генри же запретил.

Но я уже выскочила прочь из комнаты, едва не потеряв по дороге домашние туфли. Хоть бы очнулся! Хоть бы все оказалось в порядке, и он звал меня, просто потому что соскучился. Так было после каждой перенесенной им болезни. Едва племянник шел на поправку, на пороге появлялась уставшая от бессонных ночей Шарлин и приглашала в гости. Вернее, так ей было удобнее это называть. На самом деле, она хватала меня за руку и тащила к себе, дабы через чур активный ребенок нашел во мне игрушку и няньку в одном флаконе. А потом все удивлялись, почему Джеймс так привязан к тёте.

— Что случилось, мам? — перевесившись через перила, сжала пальцы до побелевших костяшек.

Она стояла у подножья лестницы и выглядела немного озадаченной. Рядом парил бумажный самолетик. По его зеленому свечению, я определила заклинание срочного вызова. Оно все еще нетерпеливо мигало, ожидая прикосновения адресата.

— Это от лекаря твоей сестры…

— Не от Генри? — сбежав по ступеням, схватила послание.

Свечение тут-же погасло. На крыле самолетика медленно проявилась всего одна строчка:

«Палата №17. Срочно. Пароль — Люциан»

— Что там? — раздалось сверху.

Подняв глаза, встретилась с настороженным взглядом брата.

— Действительно вызывают к Джейми. Семнадцатая — это его палата.

— Странно. Я сейчас, — он поторопился обратно, исчезая за первым поворотом.

Наверняка решил составить мне компанию. Задержав взгляд на месте, где только что стоял Фаб, вернулась к разговору с мамой:

— Отец видел?

Она отошла к диванчику и села, тяжело вздохнув.

— Нет. Скрылся в кабинете и приказал не беспокоить. Господи, еще одного плохого известия я не перенесу! Как только узнаешь причину вызова, сообщи. Хорошо?

— Конечно. Думаю, его просто вывели из магического сна.

— Генри не звал бы по пустякам! Тем более, часом ранее ясно дал понять, что к сыну и близко никого не подпустит.

— Да, но послание не от Генри. Не накручивай себя!

Появился Фабиан. Он успел переодеться и захватить из комнаты мои выходные туфли. От волнения я вполне могла умчать в домашних.

Пользоваться порталами я пока не могла, пришлось взять карету. Больница располагалась в двадцати минутах езды от нашего дома, и личную охрану вызывать не стали. Отец совсем недавно отпустил их по домам.

Добираться не так уж далеко, но время будто замедлилось, и каждая секунда тянулась невыносимо долго. От волнения я не знала, куда деть руки: нетерпеливо мяла юбку, постукивала пальцами по коленям, перебирала мелкие бусинки, которыми был вышит узор на поясе.

Фаб что-то говорил о письме, упоминал Томиана, но я не могла сосредоточиться на его словах. Мысли витали где-то далеко, а вечерние сумерки совсем не располагали к беседе. Было тревожно. Я ждала чего-то непременно плохого, хоть и пыталась не думать об этом.

В какой-то момент стук колес прекратился, и я поняла, что мы прибыли на место. Фабиан сошел первым, я спрыгнула следом.

Фонари отлично освещали мощенную дорогу. Она вела к трехэтажному белокаменному зданию с широкими арочными окнами. Высокие деревянные двери оказались призывно открыты. Но никто нас не встречал.