— Кто, черт возьми, тебя обидел?

— Обидел меня?

Мое тело дрожит, разум в смятении, но тут меня осеняет. Моя спина, на ней синяки и шрамы. Он увидел их, когда я повернулась.

У меня внутри разгорается паника, и я чувствую не понятную потребность защитить себя.

— Ничего страшного, все хорошо.

Он делает еще один шаг, останавливаясь только тогда, когда наши груди почти соприкасаются, и только клочок полотенца разделяет нас.

— Как это ничего страшного? Кто, блядь, тебя обидел?

Он тянется к полотенцу, как будто хочет снять его с меня и рассмотреть все получше, но я, как дикий зверь, я не стаю на месте, а реагирую, я толкаю его в твердой грудь, но один толчок не остановит такого большого мужчину, как он, и по решимости в его глазах я понимаю, что он не остановится, пока не получит то, что хочет.

— Оставь меня в покое, — рычу я, пытаясь отстраниться от него, вцепляюсь в полотенце мертвой хваткой.

Стаса, похоже, не волнует ничего, кроме как исследовать мои раны дальше, и через несколько секунд я обнаруживаю, что зажата между стеной и им.

Выхода нет. Я в ловушке.

— Я убью того, кто сделал это с тобой, — рычит Стас, его темная сторона пробивается на поверхность.

Потянувшись к подолу полотенца, его рука крепко обхватывает ткань. У меня нет ни единого шанса против него, и я это знаю, поэтому не очень удивляюсь, когда он одним резким движением срывает ткань с моего тела, и я остаюсь обнаженной.

Прикрывая руками грудь, я дрожу, когда прохладный воздух обдает мою кожу. Опустив взгляд на пол, я смотрю на свои ноги, на что угодно, только не на его лицо.

Я чувствую себя уязвимой и сломленной - как будто он видит меня насквозь.

— Повернись, — приказывает Стас, но сейчас его голос мягкий.

Не знаю что влияет на меня, мягкость его голоса или то, насколько сломленной я чувствую себя в этот момент, но я делаю то, что он просит, показывая ему свою спину.

Я слышу его резкий вдох, и слезы наполняют мои глаза. Я могу только представить, о чем он думает. Наверное, я выгляжу отталкивающе. Интересно на сколько уродлива я теперь, когда у меня есть шрам.

Я чувствую стыд, ущербность, и не могу больше стоять здесь ни секунды, не хочу, чтобы меня осуждал человек, которого я считала другим, лучшим.

Со слезами на глазах я тянусь вниз, поднимаю полотенце с пола и бросаюсь в спальню, захлопываю за собой дверь и поворачиваю замок, чтобы он не смог ворваться внутрь.

Шагая назад, я смотрю на дверь мутными глазами, ожидая момента, когда он ее вышибет, но этого не происходит. Я долго стою на одном месте, просто смотрю, а сердце трепещет в груди.

Через некоторое время я убеждаюсь, что он не попытается войти в спальню, поэтому иду к комоду, достаю его рубашку и надеваю ее. Затем, заползаю на кровать и натягиваю одеяло на голову. Я лежу в позе эмбриона, подтянув колени к груди. Зарывшись носом в ткань безразмерной рубашки, я рыдаю без остановки, пока во мне не остается ни единой слезинки. Запах Стаса окружает меня, и я борюсь с мыслями о нем. В конце концов усталость берет верх, и я погружаюсь в беспробудный сон, зная, что все, что было у нас со Стасом раньше, неисправимо омрачено последними событиями.

Теперь он все знает, и выражение отвращения на его лице - это то, что я никогда не смогу забыть.

15. Глава 8

Станислав.

Я спал во многих не очень удобных местах, но спать на диване прошедшей ночью было просто невыносимо. Проснулся с головной болью, в виски стреляет от каждого движения, а за глазами ощущается постоянное пульсирующее давление. Кроме того, у меня болит шея, что только добавляет негативных впечатлений.