А я и не могу ничего сказать. Изучаю пальцами лицо старшего, слегка царапаю щетину ноготками. В мои бёдра упираются два члена. Большие, горячие, твердые. Господи!

Ладонь Влада ложится сзади на мою шею. Он рычит в мои распаленные губы, заставляет раскрыться, принять его язык. Стягивает локоны на затылке, затем приотпускает. И снова стягивает... до сладкой боли. Отпускает... стягивает...

— Ах! Что ты делаееешь! — трудно дышать, а ещё труднее управлять собой.

Хочу их обоих! Хочу ощутить в себе! Расставляю ноги, чувствуя сильную пульсацию там, где пальцы старшего гладят распаленную плоть.

— Поласкай нас сестричка... обоих поласкай... — требует Кир, втягивая губами сосочек.

Опускаю руки, нахожу их члены. Боже! Да что со мной?! В воде ощущения странные, словно между мной и братьям едва заметная прокладка. Она слегка смягчает остроту ощущений... не позволяет мне кончить.

Поглаживаю своих братьев. Их сильные тела зажимают, берут в клещи, не дают опомниться и взбрыкнуть.

Где-то в глубине души сильно краснеет хорошая девочка. Но она сегодня заперта в чулане. Сейчас я плохая, очень плохая.

— Я хочу ее... пиздец как хочу... Влад, давай трахнем нашу сестричку... — стонет Кир.

Его руки всюду. Кажется, что ласка окутывает с головы до ног. Глаза открывать не хочется. Лишь наслаждаться сильными мужскими объятиями, чувствовать себя маленькой, беззащитной, желанной.

— Не здесь, — твердо говорит Влад, с огромным трудом оторвавшись от моих губ, — пошли в домик.

— Мой ближе, — хрипит младший.

— Иди ко мне, малышка, — старший обнимает меня, берет на руки.

Мы возвращаемся в бунгало Кира. Влад ставит меня на ноги и оба мужчины бросаются на мое нагое тело с новой силой. Но вот тут воды нет и первый оргазм накрывает почти мгновенно.

— Не могу ждать... вот... садись сюда, — Кир толкает меня к столу, поднимает, сажает, разводит ноги, — хочу тебя Катюша... пиздец как хочу... не могу больше...

Дрожащими руками надевает резинку. Упирается в моё мокрое лоно.

— Ааа! — кричу, когда член Кира раскрывает сжатые после оргазма стеночки, — божечки! Как же... хорошо... дааа!

— Кричи, сестричка... давай... вот так... — палец младшего накрывает клитор, умело массирует, — кончи на моём члене... кончай много... хочу смотреть на тебя...

Влад выглядит пьяным. Он ласкает себя, глядя, как его брат заталкивает свой член в мою киску. Кир жесткий. Он так сильно долбит, что я кончаю снова. Но тут парень обхватывает мою попку, вынуждает сесть на самый край стола.

Присаживается немного и резко меняет угол проникновения.

Толчки становятся более глубокими.

— Кир... нееет! Что ты делааааееешь?! — кричу, извиваясь в его руках.

— Шире ноги, — рычит он, — давай... девочка... сестричка... блядь... залей меня своим соком... давай!

— ААА! — перед глазами всё кружится, вертится, танцует, — я почтиии! ДААААА!

Кажется, что я разлетаюсь на тысячи кусочков. Потом собираюсь заново. Кончаю долго и очень обильно. Кир дрожит, всё еще находясь во мне. Он вливает в презерватив сперму, а я вдруг жалею, что эта резинка вообще есть. Всё тело младшего покрывает моя влага.

— Умница... молодец, девочка... — Кир обнимает, целует в висок, улыбается, — ты самая сексуальная и нежная крошка на свете... наша маленькая сестричка...

— Катюша? — голос мамы вырывает из воспоминаний о горячей ночи, — о чем задумалась? Ты платье уронила.

— Прости, — краснею.

— Примеришь? — хитро улыбается она, — уверена, мальчикам оно понравится.

— Да, конечно...

— Я пока отойду ненадолго.

Мама уходит, я беру платье в руки, рассматриваю. И снова улетаю в воспоминания о предыдущей ночи. Горячей, страстной, неправильной.