— С женой его познакомились когда-то, — отвечаю как можно спокойнее я, и вижу, как Смоленский в ответ чуть изгибает бровь. 

Ставлю все, что угодно - он проверит мои слова. Он мне не поверил. Конечно. Карина никогда бы не стала общаться с девочкой из эскорта - не ее полета птица! Даже в общении со мной чувствовалось иногда легкое снисхождение - у меня не было богатых и известных родителей, и всего один салон красоты в наличии, на который я заработала не очень хорошим, по ее мнению, способом. Что уж говорить о тех простых девочек с милыми мордашками, которых ее знакомые постоянно меняют? 
 
Может, стоило сказать, что Самвел как-то заказывал меня? Но это будет ложь. Он с Кариной давно и ему не нужны, в отличие от Смоленского, девочки “на выход”. Карина ему откусит голову, если узнает о таком. И уж точно не будет общаться с той, кто была рядом с мужем, и плакать из-за потери ее номера. 

Смоленский больше не задает вопросов, но это-то меня и напрягает. 

Я не знаю, что у него на уме. Забудет или поинтересуется, кто находится рядом с ним?  

Если бы можно было грызть пальцы, не обращая внимание на взгляды богатых людей, которых собрал сегодня Самвел на своей новенькой трехэтажной яхте - я бы этим сейчас и занялась. Смоленский бы тогда разозлился на невоспитанную Сашу и вышвырнул меня за борт. Может, оно и к лучшему... 

Воспользовавшись тем, что Смоленского ловят и отвлекают от меня какие-то люди, я отхожу к столикам с едой. Я обожаю морепродукты, и ноги инстинктивно меня приводят к устрично-ежовому плато на крошке из льда, но вряд ли мне сейчас в горло пролезет хоть кусок.  

Я беру колючего ежа и ковыряю его икру вилочкой, чувствуя, что меня тошнит. Раньше я была готова потерпеть даже плохую компанию ради морских гадов. А теперь, после моей дерьмовой актерской игры с устрицами, боюсь, я сильно охладею к рыбным ресторанам. 

Меня внезапно толкают в бок. Спину обжигает легкий холодок - кто-то выплеснул на меня воду, и я возмущенно оборачиваюсь. 

— Осторожнее надо быть,— замечаю я и замолкаю, встретившись взглядом с брюнеткой.

Моя спасительница. Уже здесь, черт побери! Если честно, я готова ей простить испорченное платье за такое скорое появление. Я думала, мне придется изображать лапочку рядом со Смоленским еще долго...

Она в ответ улыбается мне пухлыми, алыми губами. 

— Извини, — ее голос мелодично ударяет по коже, заставляя ее покрыться мурашками. У-у, милая, тебе бы фильмы для взрослых озвучивать. Смоленский, ты попал. Девушка трогает пальчиком мое платье, морщится, стрельнув взглядом в сторону и наклоняется ко мне поближе, — слушай, ты не могла светлое что-нибудь надеть? Поехала бы уже домой переодеваться. 

— Не подумала, — тихо отвечаю я, и девушка выпрямляется, начиная широко улыбаться куда-то мне за плечо. 

— Мы случайно столкнулись, — говорит она миленько, и я просто носом чую, что к нам подошел собственной персоной Кирилл. Мой нос запомнил его запах, видимо, чтобы уберечь меня от опасности. Как и беззащитные животные запоминают запах человека, — не подскажете, где тут санузел? Я помогу ей высушить платье. 

— Я не в курсе, — отвечает Смоленский за моей спиной. Я оборачиваюсь только для того, чтобы понять - клюнул ли он на эту красотку, но меня постигает разочарование: если девушка ему и понравилась, то он это умело скрывает, глядя сейчас только на меня. Брр. До холодных мурашек мне его внимание. 

— Кирилл Владимирович! — нас прерывает бархатный мужской голос. Обладатель такого голоса просто обязан иметь выдающуюся внешность, но к нам подходит низенький, пухлый мужчина, широко улыбаясь, и я тихо хмыкаю.  Даже не могу угадать его возраст - то ли он едва вышел из пубертата, судя по количеству акне на лице, то ли мужичку просто не повезло с кожей, судя по проседи на висках.