Я не хотела, чтобы это произошло не потому, что Сойер должен гнить в тюрьме. Я боялась, что, если Логан убьет моего бывшего мужа, у него возникнут проблемы. Из-за меня. Опять. Снова.

«Хоуп, он профи… И сам предлагал…».

Я в ужасе распахнула глаза.

То есть, сейчас я всерьез думаю про вероятность того, чтобы Логан убил Сойера? Ищу аргументы и контраргументы?! Совсем рехнулась?!

Волосы на загривке встали дыбом.

– Так нельзя, Хоуп, нельзя!

Я помотала головой, отгоняя образ окровавленных кулаков Логана и окончательно принимая банальный факт.

– Он не должен узнать о том, что случилось в Портленде. Не должен.

И снова шепот топором повис над моей головой. Пальцы машинально коснулись щеки. Метка бывшего мужа.

Каждый раз, когда я вспоминала ту ночь, пальцы Сойера в моих шортах, его язык у себя во рту, мне хотелось принять горячую ванну. Хотелось содрать с себя кожу, чтобы снова почувствовать себя чистой.

«…сделает это против твоей воли…».

Я содрогнулась всем телом и помотала головой.

– Я не могу рассказать ему про это.

Я доковыляла до гостиной, захватив бокал и бутылку вина. На плечи снова навалилась тоска.

Это оказалось тяжелее, чем я думала – быть в одном городе с Логаном… и не видеться с ним. Когда нас разделяло расстояние, я дышала спокойнее. Сейчас я то и дело украдкой смотрела по сторонам и постоянно выглядывала в окно – вдруг пройдет мимо?

Я не знала, где он живет. И это было хорошо. В противном случае я уже давно стояла бы под его дверью.

Стояла бы?..

«Ты готова к тому, чтобы встретиться с ним, а, Хоуп?».

Я помотала головой и прижала пальцы к вискам.

Я не знала ответ на этот вопрос. И тосковала так, словно завтра был последний день моей жизни на земле, а Логан Грин не брал трубку.

Он перестал мне писать. И это стало ударом ниже пояса.

«Кажется, он больше не ждет тебя. Кажется, тебе понадобилось слишком много времени».

Я рухнула на диван, прикрыла глаза и погрузилась в омут памяти.

Я вспоминала его плечи, широкую спину. Его горячие руки, мускулистый торс. Я вспоминала его поцелуи и то, как он касался меня. Везде. Я прокручивала каждое его действие в деталях, игнорируя ноющую боль в конечностях.

Мне понадобилось шесть недель, чтобы собрать себя по кускам. Шесть недель, чтобы понять, что я ни в чем не виновна. Полтора месяца мне потребовалось на то, чтобы вспомнить, каково это – быть мной. Той, которой я была до всего этого кошмара с Сойером. Той, которой я хотела быть рядом с Логаном.

«Тебе нужна сильная девочка. И я буду такой для тебя. Рядом с тобой».

С грустью я вспоминала наши ночи и дни. В горле стоял ком.

«Еще один день, Хоуп. Мы выдержим».

Я наполнила бокал и сделала большой глоток.

«…нельзя пить на голодный желудок…».

Я тихо застонала, вспомнив, как мое имя срывалось с его губ в моменты близости. Мне не хватало его рук. Чувства безопасности, которое он дарил мне своими прикосновениями. И…

Телефон зазвонил, и я вздрогнула всем телом от неожиданности. И глухо застонала, увидев имя абонента.

Мия. Опять.

Не отдавая отчета своим действиях, я смахнула зеленую трубку, отвечая на вызов. И поморщилась, едва не оглохнув.

– КАРТЕР, ТВОЮ МАТЬ! НАКОНЕЦ-ТО!

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как краснеют от стыда щеки.

– Привет.

– Да как ты смеешь говорить мне «привет»! Я… Да я… Да я же… Ох, Хоуп!

И тут произошло нечто настолько же редкое, как полное солнечное затмение – железная леди разрыдалась в трубку. Горько, болезненно. Как маленький, до смерти обиженный ребенок.

Я всхлипнула против воли. Сердце сдавило. В горле запершило.

– Хоуп, сволочь ты такая! Куда же ты…