Наконец старуха опомнилась и направилась ко входу в подвал. С нехорошим предчувствием она рванула на себя практически полностью выгоревшую дверь, и, не касаясь ступеней, мрачной тенью скользнула вниз. Там царила кромешная тьма. Факелы давно прогорели, а другим источникам света неоткуда было тут взяться. В глазах колдуньи вспыхнули красные огоньки. Зрение перестроилось практически мгновенно, позволяя ей лицезреть окружающее пространство как сумрачным днём. Всё же хорошая штука – опыт. Имея его, можно действовать инстинктивно, не заморачиваясь поиском подходящих случаю заклинаний.
Не успела Фридгарда возгордиться собой, как сердце её оборвалось. Увиденное настолько её поразило, что она несколько мгновений беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах выдавить из себя ни слова. А потом из глубины подвала раздался такой душераздирающий вопль, что у людей волосы встали дыбом. Не помня себя от ужаса, они ринулись прочь, давая себе зарок, отныне держаться подальше от этого места.
И лишь Фридгарда, обезумев от осознания неизбежного, тратила остатки сил на то, чтобы спалить бездыханное тело Эрмины, умудрившейся переиграть её в этой игре. Но даже когда ей удалось это сделать, старуха не успокоилась, а продолжала завывать на высокой ноте, потому как понимала, что всё это бесполезно. Время было упущено, и душа её врагини уже далеко, на пути к новой жизни. А хуже всего то, что благодаря проведённому ритуалу, память её сохранится, и однажды Эрмина вернётся, чтобы жестоко отомстить виновнице выпавших на её долю мучений. Отныне все дни старой колдуньи будут отравлены ожиданием неминуемого возмездия. О спокойной жизни можно будет забыть навсегда.
Горестно взвыв в очередной раз, старуха рванула себя за космы и, обернувшись вороной, вылетела прочь из замка, направляясь подальше от этих земель, теша себя надеждой, затеряться где-нибудь в глуши, где её никто не отыщет.
2. Глава 1
Яркий свет резанул по глазам, заставив Эрмину издать тихий стон. Ощущения были не из приятных. Болело, кажется всё, даже кончики пальцев на ногах. Но сильнее всего её беспокоил небольшой дискомфорт в области сгиба правой руки, а ещё возле ключицы, напоминающий укус насекомого. Эти мелкие твари порой могут быть очень опасны, а их яд даже в малых дозах смертелен.
Скосив глаза, Эрмина увидела совсем не то, что ожидала. В вену на руке была воткнута невероятно тонкая игла, от которой отходила прозрачная трубочка, соединённая со стеклянным сосудом, закреплённым на металлической подставке. Точно такая же конструкция крепилась чуть выше, возле ключицы. И по этим трубочкам в её новое тело вливалась слегка мутноватая жидкость. Вероятно, это был какой-то целебный раствор, но, судя по всему, не очень-то эффективный.
Эрмина хорошо представляла, чьё тело могло ей достаться – того, кто оказался на грани между жизнью и смертью и не смог или не захотел вернуться назад. В тот краткий миг, когда душа владельца уже покинула тело, но его ещё не коснулась тень тлена, появлялся крохотный шанс завладеть бесхозным вместилищем. Причём степень его сохранности не имела большого значения. В последствии дар поможет исцелить повреждённую оболочку, а осколки чужого сознания позволят вписаться в реальности новой жизни. Разумеется, проблем было не избежать, особенно при общении с близким окружением бывшей владелицы тела, однако небольшие странности в поведении всегда можно списать на пережитые волнения.
Ещё существовала опасность переноса в неподходящее тело – слишком старое или вовсе мужское. В таком случае, обряд следовало повторять до тех пор, пока не будет достигнут приемлемый результат. Эрмина даже думать не хотела о том, что ей придётся совершить перенос души ещё раз, во всяком случае, не в ближайшее время, а потому первым делом убедилась в том, что хоть в этом ей повезло. Да и с возрастом, по внутренним ощущениям, тоже всё оказалось в порядке. Уже не невинная девушка, но и не рожавшая женщина, а значит, не придётся изображать любовь к чужим детям. Впрочем, любящая мать никогда не оставила бы своих детей на произвол судьбы, лишив себя жизни. Последнее, что волновало колдунью так это внешность. Не с её даром беспокоиться о таких мелочах, как цвет глаз или форма носа.