– Чё расселся? – цыкнул он, – Кто там?

– Полоумная, но теперь, я думаю, что она ведьма. Чёрт, ни в чем нельзя быть уверенным. Что за проклятый дом?

– Она ушла?

–Да.

– Отлично, и нам пора, – заявил Гоша.

– А ключ, ты нашёл ключ? – с надеждой спросил он.

– Нашёл, – обрадовал его Гоша. – Скажи спасибо, что криминалисты подслеповаты оказались, связка в расщелину между плашками паркета завалилась.

– И?

Гоша помахал маленьким, цветастым блокнотиком, и у Дениса словно открылось второе дыхание. Он резво подскочил, подбежал к Гоше и выхватил заветную книжонку.

– Он? – спросил Гоша.

– Он! – радостно воскликнул Денис.

– Отлично, поздравляю с удачным мероприятием, а теперь надо уносить ноги. Но перед этим неплохо бы подчистить за собой.

– Как именно? – спросил Денис, пряча дневник в нагрудный карман.

Гоша не стал объяснять, а просто прошёл по квартире и выпотрошил в ней всё, что только мог. Денис понял, что он, таким образом, хотел отвлечь внимание от пресловутой тумбочки, в которую сам Диня уже имел неосторожность залезть при следователе.

Наследив во всей квартире и окончательно вымазавшись в серебряной пыльце, ребята стали выбираться. Открыв дверь, Гоша достал из внутреннего кармана рогатку (обыкновенную такую рогатку) и вышиб камнем лампу на лестничной клетке. Затем отряхнулся, разулся и, закатав джинсы, выглянул из-за приоткрытой двери. Страшной тётки на площадке не было, и Денис, наконец, выдохнул.

В одних носках и с ботинками под мышкой Гоша шмыгнул к двери полоумной и отодрал жвачку с глазка, только тогда Денис последовал за ним, проделав со своей экипировкой то же самое.

– Погоди, надо закрыть дверь и попытаться прилепить печать, чтобы она в глаза не бросалась, – прошептал Гоша, протягивая Денису свои башмаки.

В темноте Денис не видел, удался Гошин маневр или нет, оставалось надеяться на его мастерство.

Из парадной они вышли, а точнее почти выбежали незамеченными, но отправились не домой.

– Надо идти к недостроенному дому на семнадцатой линии, – говорил Гоша, все ускоряясь. – У меня там нычка есть, если, конечно, шпана или бомжи не прибрали.

– Что за нычка?

– Шмотье старое, блох в нем, наверное, больше чем дыр, но оставлять дорожку прямиком к моему дому вообще не хочется, – Гоша потряс куртку, и асфальт засветился от звездной пыли. – Слишком уж у нас видок примечательный. Не часто увидишь в ночи светящихся мужиков без башмаков и с подвернутыми портками. А раздевшись, мы ещё больше внимания к себе привлечём.

– Не могу не согласиться, – отозвался Денис.

На семнадцатой линии ребят ждало разочарование - люди нычку не обнаружили, но вот крысы её исследовали со всех сторон. Зато блохи наверняка все повымерли, так как прогрызенный пакетик со шмотьём покрылся инеем. Брезгливо осмотрев то, что осталось от былой роскоши, Гоша переоделся.

– Жди меня здесь, я домой сбегаю, принесу для тебя одежду. Нечего со странным этим порошком по городу шляться.

Пока Гоша ходил за одеждой, Денис впотьмах пролистывал Катин дневник и думал о том, что не только тумбочка, но и сама Катерина оказалась с двойным дном. А ему даже не пришло в голову поискать его, он был так очарован её нежностью, что и представить не мог, какие демоны шептались в её голове. Он любил своё чувство к милому образу, а не саму Катерину, сейчас это становилось очевидно.

Ужасно хотелось закурить сигаретку, но Денис побаивался дымить. Ему казалось, что любое шевеление могло привлечь внимание случайного прохожего или неспящей бабули в доме напротив. Как любой прячущийся, он вдруг стал мнительным, подозревая в каждой тени и дуновении ветра разоблачителя.