– Похоже, что я все-таки испортил тебе настроение, – сказал Кларк.

– Не бери в голову, оно последнее время и так неважное, – сказала я. – Ты же в курсе о той ситуации в Алабаме, Джон?

– Да, – осторожно сказал он.

– Там были люди, – сказала я. – В общине. Люди, которых он исцелил… Что с ними случилось после того, как я его убила? Болезни вернулись?

– К кому-то вернулись, к кому-то нет…

– И каков процент выживших?

– Я не следил за развитием, – сказал Кларк.

– Точно?

– В Алабаме ты все сделала правильно, Боб, – сказал Кларк. – Да, может быть, временами он казался не слишком значительной угрозой, но ты сбила его на взлете, Боб. И кто знает, каких дел он мог бы натворить, если бы сумел набрать высоту.

– История не знает сослагательного наклонения.

– То есть, молодого Гитлера ты бы тоже убивать не стала?

– Я не знаю, Джон, – сказала я. – Это зависит…

– Вот именно, – сказал Кларк. – Меня там не было, а ты была. И ты приняла решение, находясь в той ситуации, решение, которое та ситуация тебе продиктовала.

– Но я все равно не уверена…

– В таких делах редко можно быть уверенным до конца, – сказал Кларк. – Абсолютное зло в наше время почти никогда уже не встречается. Всегда есть зло большее, зло меньшее, главное, распознать и правильно оценить, которое из них где. Я согласен с тем, что Питерс не был абсолютным злом. И директор Смит таковым тоже скорее всего не является. Но это совершенно не значит, что они не заслужили пинка под зад. Еще как заслужили.

– Угу, – сказала я.

– Конечно, гораздо проще во всем этом ориентироваться, если зло разит молниями из-под черного капюшона или сидит в Мордоре и светит с башни единственным глазом, – сказал Кларк. – Но те времена ушли, Боб. Мы живем в эпоху второсортных злодеев. Иногда даже неочевидных.

– Видимо, второсортным злодеям должны противостоять так себе герои, – сказала я.

– Нельзя быть героем все время, – сказал Кларк. – Даже Мыш приходит домой, снимает маску и плащ, садится в кресло и превращается… Ладно, это плохой пример, потому что я понятия не имею, в кого он там превращается, но я думаю, что ты уловила мою мысль.

– В общих чертах.

– Питерса надо было убрать, – сказал Кларк. – Жаль, что это пришлось сделать тебе, но, как я понимаю, никто другой бы просто не смог.

– Угу.

Вообще, это не слишком весело осознавать, что твой главный талант – быть смертельным оружием, способным смести с игровой доски кого угодно. В детстве я надеялась на что-то более созидательное.

Никто не растет с мечтами о том, что станет универсальным убийцей. Конечно, послужной список у меня гораздо короче, чем у Кларка, но какие мои годы…

Может быть, мы и живем в эпоху второсортных злодеев, но что делать с мыслью о том, что я сама могу быть злодеем первого сорта? Меня не оставят в покое. Если не ТАКС, то какие-нибудь другие ребята. Да вот те же индейцы, кто знает, сколько времени им потребуется, чтобы перейти от созерцания к действиям, и кто знает, чего именно они от меня могут захотеть?

Карлос еще этот…

Как ни прискорбно это признавать, но похоже, что мой отпуск подходит к концу.

– Зря я сюда прилетел, наверное, – сказал Кларк. – Только взбудоражил тебя.

Мы живем в литературоцентричном мире, и я по каким-то неизвестным мне причинам обладаю всеми параметрами главной героини. И законы, которые правят этим мирозданием, все время пытаются подобрать для меня какую-то историю, совершенно не заботясь о моих чувствах и желаниях. И если я не соглашусь на историю Кларка, то вполне может начаться какой-нибудь очередной кровавый триллер или шпионский боевик.