– Не уезжай, Боб. Или хотя бы пообещай, что вернешься.

– Ты наверняка найдешь себе кого-то получше, – сказала я, совершенно не покривив душой.

Мое кровавое прошлое, мое туманное будущее, мое странное происхождение, моя фактическая однорукость и довесок в виде будущего ребенка, чей отец при любом раскладе был не самым хорошим человеком, делали меня не слишком выгодной партией. Да и без этого приданого я вряд ли была достойным призом для приличного работящего парня.

– Мне не нужно никого, кроме тебя, – сказал Карлос. Банальная, вроде бы фраза, может быть, даже шаблонная, но если произнести ее искренне, то она все равно впечатляет.

– Это ты сейчас так думаешь, – сказала я.

– Я люблю тебя, Боб.

Против этого аргумента особо не возразишь, поэтому я просто пожала плечами. Лучше уж прослыть бессердечной сукой, чем… чем…

– Ты меня совсем не знаешь.

– Но я хотел бы тебя узнать, – сказал он. – Я хотел бы узнать о тебе все.

Вот в этом случае наши желания совпадали, но я боялась, что он не выдержит груза этого знания. Я и насчет себя-то не была до конца уверена.

– Тебе это не нужно, Карлос.

– Это не тебе решать, Боб, – сказал он. – Но, говорят, если любишь, отпусти. Я тебя отпускаю, Боб. Но я буду надеяться, что ты вернешься.

После такого – точно нет. Да еще эти индейцы, наблюдающие за нашими латиноамериканскими страстями с безразличием и спокойствием истинных детей леса…

Они наверняка тоже будут надеяться, что я вернусь.

– Возьми хотя бы кольцо, – сказал Карлос.

Я покачала головой.

– Я буду надеяться, что ты найдешь, кому еще его предложить, и на этот раз тебе не откажут, – сказала я.

– Позволь мне тебя проводить.

– Долгие проводы – лишние слезы, – сказала я.

Мы обнялись, и я поцеловала его в щеку. Но если ты думаешь, что в какой-то момент я дрогнула, что хотя бы на секунду я пожалела о данном Кларку обещании и захотела остаться, чтобы прожить долгую спокойную жизнь в этом райском месте с приличным, работящим и надежным парнем в качестве своего партнера, то черта с два ты угадала.

Карлос убрел в свою парикмахерскую и застыл на пороге в исполненной печали позе, явно собираясь провожать меня по улице долгим тоскливым взглядом, раз уж не получилось сделать это ногами. Я подошла к индейцам и уставилась на них.

– Я уезжаю, – сказала я, совершенно не заботясь о том, что они могли ничего не понимать по-английски. – Не хотите сказать мне что-нибудь напоследок?

Они не хотели. И хотя их лица были повернуты в мою сторону, они, казалось, на меня даже не смотрели. Как будто они смотрели сквозь меня. То ли куда-то вдаль, то ли пытались разглядеть мою истинную сущность, скрывающуюся за оболочкой смертной женщины. В любом случае, удачи им всем в этом вот во всем.

– Пока-пока, – сказала я и двинулась вверх по улице к направлению моего… ну, дома, в котором я жила последние месяцы.

Индейцы даже не шелохнулись. Карлос вздохнул и принялся смотреть мне вслед.

Кларк прислал за мной машину ровно к шести, как мы и договаривались.

– Ты какая-то мрачная, Боб, – сказал Кларк, когда арендованный им «бизнес-джет» набрал полетную высоту и крейсерскую скорость, держа курс в сторону Города. – Разве с таким настроением нужно возвращаться домой?

– Не надо петь мне этих песен, Джон, – попросила я. Наверное, если бы речь шла об обычном возвращении, не отягощенном сделками с теневым правительством и необходимостью снова использовать топор, мое настроение было бы получше. В конце концов, передо мной забрезжила возможность встречи с родителями…

Джон открыл холодильник, извлек оттуда бутылку шампанского, взял из бара два фужера.