Несмотря на страшную утрату, Alfa Romeo сумела в тот уик-энд добиться громкого триумфа. «8C» оказались быстрыми и надежными, по итогам продолжительной гонки они заняли первое-второе места и таким образом получили прозвище «Monza», а кроме того, вдохновили мастеров на создание разнообразных вариаций машины.

С течением сезона и усилением бремени военных обязательств, выпавших на долю завода, Scuderia стала теснее сотрудничать с гоночной программой Alfa. Более того, сам босс вернулся к участию в соревнованиях. В июне 1931-го в ходе подъема в гору Боббио-Монте Пениче Энцо Феррари, управляя специальной версией «8C-2300 Mille Miglia» с кузовом от Zagato, показал быстрейшее время на тринадцатикилометровом подъеме и, таким образом, одержал последнюю победу в своей несколько усеченной и неубедительной гоночной карьере.

Но потом до него дошли даже еще более важные новости, с личного фронта. Лаура была беременна. Трудно сказать, было ли пополнение семейства запланированным, поскольку они с Лаурой были женаты десять лет и ранее ничто не указывало на то, что они планируют заводить детей. Однако под давлением фашистов, требовавших заводить семью с детьми и затруднивших аборты – а то и вовсе сделавших их невозможными, – у Энцо не оставалось выбора, кроме как принять появление нового Феррари, поселившегося в маленькой квартире с двумя спальнями на втором этаже гаража.

Однако ему все так же предстояли гонки, подготовка машин к ним и необходимость удовлетворять запросы клиентов. Понемногу его предприятие начинало обретать некоторую изысканность и определенный имидж, отделявший его политику и автомобили от завода Alfa. Механики команды начали делать свои особые модификации Alfa, хотя им по-прежнему не разрешалось заниматься собственно производством новых деталей, которые могли бы заменить те, что изготавливались на заводе в Милане. Однако рядом с серийными номерами начали появляться инициалы «SF», которыми помечались все ключевые компоненты моторов, шасси и приводных механизмов и которые должны были упростить сборку и стать своего рода символом королевского одобрения автомобилей, готовившихся механиками в Модене. Scuderia также удалось обзавестись парой неплохих грузовиков, с помощью которых осуществлялась транспортировка гоночных болидов к местам гонок. На моделях «Lancia 254» и «Ceirano 45» были установлены специальные закрытые кузова, произведенные Carrozzeria Emilia. В них можно было перевозить на дальние расстояния гоночные автомобили плюс запчасти к ним. Ярко-красные бока больших грузовиков были украшены названиями спонсоров, причем Pirelli досталось самое видное место.

Энцо Феррари предстояло предпринять последнюю попытку добиться успеха в гонках, и итог этой затеи красноречивым образом продемонстрировал ему, почему его будущее – за офисным столом, а не за дрожащим рулем гоночной машины. Гонка называлась Circuito delle Tre Province – он уже дважды безуспешно принимал участие в этом региональном этапе. Трассой был один полный круг длиной в 127 километров, проходивший вокруг Апеннин юго-западнее Болоньи. Далее он пересекал перевал Абетоне, расположенный на высоте более 1200 метров, и завершался там же, где и стартовал – в маленьком городке Порретта. Серьезных соперников у Scuderia не было. Бордзаккини вместе с Феррари получил большой спорткар «8C-2300», тогда как Нуволари досталась маленькая «1750-я».

Эта гонка стала классическим примером того, насколько трудно было опередить Нуволари, и неважно, как мало шансов на итоговый успех у него было. До последней минуты он не мог принять решение, стоит ли ему участвовать в столь незначительном событии: он сообщил своему стародавнему механику и Санчо Пансе по имени Децимо Компаньони о том, что совершенно незнаком с трассой, а следовательно, босс, дважды гонявшийся здесь прежде, будет иметь над ним серьезное преимущество. Однако он все равно проинструктировал Децимо подготовить машину к старту следующим утром.