2. Глава 2.

- Я могу забрать и ее одну, мне, в общем, все равно, - покрутила тросточкой Дервла.

- Забирайте только меня, - твердо сказала Эмма. – Я найду вас чуть позже. Мне нужно всего лишь объяснить ситуацию и, уверена, все разрешится.

- Нет уж! В страну лепреконов или куда там тебя сейчас потащат, мы отправимся вместе.

- Госпожа Колтер, мы бы очень хотели сопровождать э-э-э.. ее к месту суда и свидетельствовать в ее пользу, - одновременно с Закари быстро сказал Александр.

- Ладно, как пожелаете, - пожала плечами лепрекониха и стукнула тростью о землю.

Мир заволокло туманом, а когда дымка рассеялась, троица путешественников и их маленькая спутница уже стояли посреди зеленого луга.

- Ступайте осторожно, - предупредила Дервла и повела их в одном лишь ей известном направлении. – Хватит с вас и одного преступления, лучше не усугублять ситуацию.

- А как же радуга? – несколько разочарованно осведомилась Эмма. – Вы разве не по радуге путешествуете?

- Кто вам сказал такую глупость, девушка? – строго спросила Дервла и пренебрежительно фыркнула. – Ох уж эти человеческие басни.

- То есть радуга не причем? – оглядываясь по сторонам и, осторожно ступая по тропинке, поинтересовался Закари.

- Не совсем. Радуга важна для нас, но мы, разумеется, по ней не перемещаемся. Подумать только, путешествие по радуге, - покачала головой она. – Откуда только такое берется?

о о о

- Подсудимая, сделайте шаг вперед, чтобы старейшины вас видели.

Старейшины лепреконов глядели на Эмму сверху вниз из своих кресел, созданных переплетением ветвей огромного дуба. Раскидистое дерево стояло на опушке леса, и нижние ветви его спускались вниз, сплетаясь в удобные сиденья. Толпа зрителей, желающих поглазеть на преступницу и ее товарищей, расположилась на мягкой траве. Мелькали светлые, темные, рыжие волосы, разные черты лица и фигуры. Единственное, что объединяло их всех – цвет. Все они были одеты в зеленые одежды. Юбки и платья, камзолы и бриджи, брюки и рубашки, лосины и сюртуки – все это было в различных оттенках зеленого цвета. Мужчины, женщины всех возрастов с любопытством таращились на Эмму и ее спутников, перешептываясь, хихикая, возмущенно фыркая. Время от времени чужеземцы слышали обрывки фраз вроде «бесценный шемрок», «прямо на нашей терновой поляне»,  «совсем ничего святого».

Эмма шагнула вперед. Старейшин было четверо. Двое мужчин и две женщины.

Толстенький коротышка (даже по меркам лепреконов он казался невысоким) с темными волосами и голубыми глазами, одетый во франтовской костюм, разумеется, зеленого цвета жизнерадостного оттенка молодой травы, выглядел вполне дружелюбно, и Эмма надеялась, что его симпатии будут на ее стороне. Рыжеволосая же женщина в длинном серо-зеленом платье, напротив, имела довольно суровый вид: колючий взгляд зеленых глаз ощупывал Эмму с головы до пят, задержавшись подольше на башмаках.

Третий старейшина – очень худой пожилой мужчина с седыми волосами и выцветшими карими глазами, одетый в нечто, напоминающее простыню, причудливо обернутую вокруг тела и прихваченную брошью тонкой работы (о, будь я в тот момент рядом с Эммой, я бы, конечно, сообщила ей, что причудливая брошь зовется фибулой, а суд завершится вовсе не так, как она предполагает, стоя сейчас перед четырьмя старейшинами разной степени суровости).

Последняя старейшина – симпатичная блондинка лет тридцати - очень плохо согласовалась с представлениями Эммы о старейшинах. Лепрекониха имела вид смешливой девушки, готовой в любой момент залиться звонким смехом, это подтверждали тонкие морщинки вокруг ее глаз, а слегка прикушенная полная нижняя губа наводила на мысль о том, что от неподобающего поведения даму сдерживают только фарфоровые зубки, придерживающие розовую плоть. Короткое светло-зеленое платье также не добавляло старейшине солидности.