- Послушай меня, Ампела, мое маленькое семечко, - опустилась рядом с Эммой Птелея. - Иногда мы лишь следуем по пути, проложенному не нами, но для нас. Ты не можешь изменить свою судьбу. Человек Александр забыл тебя, ты стерта из его памяти и в его разуме тебе более нет места. Прими это.

- Я не хочу! Не хочу принимать! – пылко сказала Эмма, утирая слезы. – Мне нужно все исправить, я была уверена, что смогу, а теперь…

- О, моя дорогая, ты так же упряма, как твой отец, - ласково убирая пряди волос с лица Эммы, сказала дриада. - Тот всегда говорил, что не верит в безвыигрышные сценарии. Этот человек не отступал никогда, но истина, которую ему так и не удалось понять, заключалась в том, что иногда все же необходимо отступить. Порой ситуация действительно не имеет удовлетворяющего исхода.

- Вы знали моего отца? – кровоточащая рана в груди нестерпимо болела и Эмма хваталась за любую соломинку, способную отвлечь от визжащей пустоты в душе, пустоты твердившей рефреном ты его потеряла глупая глупая глупая ты его потеряла потеряла навеки

- Было бы странно, если бы я не была знакома с собственным зятем, - спокойно ответила дриада.

Эмма лишь вытаращилась на нее.

- Твоя мать, Морея, была моей возлюбленной дочерью. Я оплакиваю эту потерю и по сей день. Но Жизнь подарила мне утешение, вернув тебя, мою внучку.

Дриада легким текучим движением встала и протянула Эмме руку:

- Поднимись, дитя. Озеро Сверкающих вод примет тебя. Смой свои печали и обрети истинную сущность, стань той, кем была рождена. Тот человек не для тебя. Его ждет другая жизнь, в которой тебе нет места.

Опустошенная, Эмма вложила слегка дрожащую ладонь в руку Птелеи. Она пойдет вперед. Александр не может хранить память о ней, значит на Эмму, кем бы она ни была, дриадой или человеком, ложится двойная ноша – она будет помнить. Помнить свершившееся – встречу в музее, откровенный разговор на Светлом лугу и неуклюжую попытку шантажа, городской праздник и беседу, текущую так непринужденно, словно они знали друг друга целую вечность – и помнить то, чему не место в их мире, но что могло произойти, будь они чуточку удачливее – совместное обучение в Академии, вечера в библиотеке и зубрежку у озера, чувство единения, когда плечом к плечу, сотни и тысячи совместных шуток, общие друзья и танцы в пабе неподалеку от дома. Эти драгоценности Эмма будет оберегать вечно, эти сокровища она станет доставать в самые светлые и самые горькие минуты своей жизнь, зная, что у нее было и что могло быть. Жизнь продолжится. Возможно, однажды она выйдет замуж, а может, и нет; поступит в Академию или нет; останется в мире дриад или же вернется к людям. Никто не знает, что уготовила судьба. Эмма может лишь жить. Дышать, любить и помнить.

- Я готова стать дриадой. Что мне нужно делать? – решительно спросила она.

- Сними эти одеяния, - велела Птелея. – Ты должна предстать пред священными водами как в день своего появления на свет, с обнаженной душой и телом.

Эмма огляделась и невольно поежилась.

- Не волнуйся, семечко мое, мы скрыты от посторонних взоров, - успокоила ее Птелея. - Дриад, погружающихся в озеро Сверкающих вод, видит лишь луна.

Прохладная вода смывала горести и тревоги. Уносила ненужные переживания и застарелые обиды. Избавляла от страхов и копошащихся своими мерзкими лапками «ты недостаточно умна, недостаточно хороша, недостаточно…». Эмма лежала на спине, качаясь на волнах, и не думала ни о чем.

Она не думала, что мир, в котором они с Александром не будут вместе, какой-то неправильный. Не думала о том, что ее отец был человеком, а мать дриадой и о том, как Александр ерошит светлые волосы, задумавшись о чем-то. Не думала о бабушке дриаде и о солнечных лучах, путающихся в светлых ресницах. Ей больше не было никакого дела до неслучившихся сонных поцелуев ранним воскресным утром и телах, сплетающихся на полу в холле, потому что дойти до спальни нет никаких сил, потому что