И если бы не Поль, сегодня им было бы значительно труднее.

Он поцеловал Элоизу и Марго, пожал руку Себастьену и ушёл. Было слышно, как вышел наружу, сел в машину, ему отперли ворота, и он уехал.

- У него снова роман на стороне? – спросила Элоиза сестру.

- Чёрт его знает, - пожала плечами Марго. – Но согласись, благодаря тому, что он сам всё время в каких-нибудь сомнительных похождениях, он и к нам отнёсся терпимо! Представь Филиппа на его месте!

- Спасибо, мы это даже уже обсудили, - фыркнула Элоиза.

- Дамы, я тоже оставлю вас ненадолго, - Себастьен поднялся и отправился, как поняла Элоиза, в оружейную – нужно же вернуть на место пистолет Жана де Шатийона.

Марго и Элоиза остались одни.

- И что теперь с этим делать? – спросила Марго, кивнув на папку, которую держала в руках, не в силах выпустить, ровно как сегодня днём Элоиза.

- Наверное, уничтожить, - пожала плечами Элоиза. – Мы жили без этих фотографий почти пятнадцать лет, так ли они нужны? У тебя же сохранился портрет?

- Да, - кивнула Марго. – Я иногда на него смотрю. И вспоминаю о том, как была молода и прекрасна.

- Можно подумать, ты стала старая. С чего бы?

- Можно подумать, нам с тобой не по сорок лет будет на следующий год!

- Ну и что теперь? Как есть. Хорошо, не в каком-нибудь шестнадцатом веке живём где-нибудь в деревне, а то бы уже были без зубов, в морщинах, с кривой спиной и повреждёнными многочисленными родами внутренними органами.

- Умеешь ты утешить, - проворчала Марго.

- Уж как могу, - пожала плечами Элоиза.

Потом они попросили разжечь камин, и Франсуаза долго бурчала – что за блажь, какой ещё камин в августе, но прислала человека сделать. Можно было сесть прямо на пол.

Сначала уничтожили негативы. Разрезали на мелкие клочки и безжалостно сожгли. На ругань Франсуазы о неподобающем запахе и о том, что они спалят весь дом, Элоиза серьёзно ответила – так надо. Франсуаза молча пожала плечами и ушла.

Элоиза поняла, что невольно воспользовалась тоном и выражением дядюшки Жана – он так отвечал, когда не хотел или не мог посвятить домашних в то, что делал сам.

А после они долго рассматривали каждую фотографию, вспоминали, обсуждали, спорили, доказывали… и в конце концов резали её на мелкие клочки и бросали в камин.

Себастьен вернулся, незаметно сел позади них на диван, плеснул себе вина.

- …Помнишь, мы ещё поспорили, выйдет кадр или нет? А ведь ничего себе вышло-то!

- Но это не повод хранить эту ерунду вечно…

- …Помнишь, я тебе ещё говорила, что не нужно так выворачиваться, акробатка ты хренова?

- Сама-то…

- …А вот здесь Мари красавица.

- Мари везде красавица.

- Ты просто давно её не видела, муж и дети ей всю душу вымотали…

- …Адриенна тут звезда.

- И что б ей тогда Николя голову его скудоумную не проломить?

- Ты думаешь, помогло бы? Мне кажется, ему дыра в голове не помеха…

* 28 *

Марго ушла спать. Элоиза сидела у камина, в котором почти прогорели дрова, и никак не могла найти в себе силы подняться. Она знала, что Себастьен на диване за её спиной, но молчала.

Он подошёл и опустился на ковёр рядом с ней.

- Поворошить? Или добыть ещё дров? Или пойдём уже спать? – подождал ответа, не услышал его. – Или вы опять молчите? Хоть рукой шевельните, что ли.

- Нет, Себастьен, я не молчу. Спасибо вам. Без вас и без Поля мы бы не справились.

- Мы с Полем без вас тоже бы не справились. Получилось идеальное сочетание – сила оружия, сила, так сказать, информации и вообще слова, и сила… духа, что ли? – он обнял её. – Сердце моё, всё позади. Но расскажите же, что вы сотворили с Муазеном? На нем лица не было, а ведь он не боялся даже оружия, хоть и отнёсся уважительно.