– Воледар, я уже говорил, что не думал об этом. Сейчас главное – добраться, людей довести. А там разобраться по обстановке. Может, Старграда уже нет, – ляпнул я и тут же прикусил язык.

Воледар зыркнул на меня так, будто я должен был провалиться под землю, и удивился, почему этого не произошло. Но в итоге отвернулся и с улыбкой сказал:

– Чудны́е слова ты постоянно говоришь, Дамитар. Заучит вроде как наше, «обстановка», – медленно повторил он, – но ничего не понятно.

В этот момент где-то позади, в колонне, послышались громкие голоса, и мы оба обернулись, но все быстро стихло. После этого я хотел ответить Воледару, но он вдруг со всей серьезностью заявил:

– Я не попросил прощения, князь, за свои деяния там, у Тиховодья. Ты оказался прав, а я ошибался, потому что был слеп. Ты всегда оказываешься прав. – И он немного склонился на ходу.

От таких слов я даже немного взбодрился, а он продолжал:

– Я знаю, что ты не веришь в Бога…

Я напрягся.

– …но ты не против него. Ты как нелюди, что живут за пределами Беловодья, у них своя вера, как и у тебя. И в этом твоя сила и одновременно слабость. Ты не скован догмами Священных Писаний, и это позволяет тебе видеть то, что другие упускают, делать то, что другие не осмелились бы. Но в то же время ты недооцениваешь силу веры в Господа нашего, которая способна сделать многое. Ты в этом хорошо убедился, Дамитар, там, у Тиховодья, когда обратился к вере людей, чтобы повести их за собой.

Мне стало не по себе, и я начал вертеть головой, пытаясь разглядеть того, кто может подслушать это откровение. Но, к счастью, мы шли в стороне от основной массы людей. А то так и к ведомникам на допрос попасть можно. Теперь становится ясно, почему Воледара чуть не убили и в итоге отлучили от церкви, уж слишком свободно он мыслит. Тем временем Воледар продолжал:

– Я уже убедился, что ты знаешь железодеев лучше, чем любой из жителей Беловодья, поэтому я хотел, чтобы ты научил нас с ними бороться так, как умеешь ты, князь. Тем более что ты обещал.

Воледар замолчал, а перед моими глазами снова пронеслись картины с сотнями погибших людей. Эпизоды с Земли смешивались в кучу с тем, что я успел увидеть здесь. В молчании прошло минуты две, прежде чем я нашел, что ответить:

– Я помню свое обещание, Воледар, но я не князь. Нет, я могу, конечно, руководить подчиненными… – Воледар посмотрел на меня непонимающе, и я тут же исправился: – Работниками. На крайний случай командовать небольшим войском – не учился я полководческому делу. А вести за собой народы точно мне не по плечу. Я могу изготовить оружие и научить им пользоваться, но не более. Да и что делать с церковью? Меня просто не примут и объявят слугой дьявола. – Я махнул рукой и добавил: – Впрочем, уже это сделали, и хорошо, что они, – обвел рукой идущих людей, – не знают об этом. Вот даже сейчас приходится носить оберег. – Я потянул за веревку на шее и вытащил наружу цилиндрик, который вручил мне еще Васимир.

Но Воледар меня словно не слышал и утвердительно сказал:

– Тогда стань им.

– Кем? – переспросил я, не уловив смысл с первого раза.

– Князем, – сказал Воледар так, будто для этого нужно щелкнуть пальцем.

И вот что ему ответить? Но мне и не пришлось.

– Княже! Княже! – услышал я крик, доносящийся спереди колонны.

Когда мы только вышли из окрестностей Тиховодья, то этот поход больше был похож на стихийный побег, без какой-либо организации. Но долгий путь наказывал нас за беспечность, и поэтому какая-никакая охрана не только была по бокам колонны, но впереди и сзади на удалении шли дозоры. И вот сейчас с головы колонны к нам бежал один из людей Когтя.