Несколько секунд ничего не происходило, но затем, напитавшись даром, по краю ковра на небольшой высоте вспыхнула узкая дорожка огня, осветившая карту Беловодья. На рисунке стали проступать светящиеся голубым линии, повторяющие границы княжеств. А после прямо из ковра поднялись объемные макеты городов и сельбищ, выполненные контуром из все тех же светящихся линий. Еще проявились дороги и значимые места.

Когда карта была завершена, на ковер зашел Иларий и направился к краю, где была изображена южная часть человеческих земель.

– Двадцать лет назад мы потеряли княжество Кровень. – Он указал на упомянутый участок карты.

Города и сельбища этого княжества медленно опустились в ковер, оставшись плоскими, а его границы погасли. Отойдя чуть севернее, он снова указал на область карты и продолжил:

– Теперь мы лишились княжеств Вяторечье, Чарагор, – по мере произнесения названий контуры княжеств так же медленно угасали, – Грамовичи, Миродерж, Дубравичи.

Когда епископ Иларий закончил, он медленно повел рукой, и, повторяя его движение, на ковре появилась линия.

– Это граница, Владыка, отделяющая царство света и вечную тьму.

Олекший вдруг поднялся и медленно, словно не желая этого, прошаркал к центру зала, где лежала карта. Сотни глаз провожали его поступь, слушая, как стук об пол его архиерейского жезла набатом отдается в ушах. Дойдя не спеша до епископа, Олекший остановился и долго смотрел на линию, которую тот прочертил.

– Выходит, – наконец сказал он, – что за какой-то месяц приспешники сатаны заняли треть наших земель?

– Да, Владыка, – коротко ответил Иларий.

– Как такое стало возможным? – не веря своим глазам, спросил митрополит.

– Они слишком сильны, Владыка, – без раздумий сказал епископ. – Их новое оружие, которое падает с небес, разрушает щит веры и лишает верующих дара.

В храме вновь поднялся шум, в котором слышались тревога и отчаянье, но Олекший не стал дожидаться, пока все стихнет. Он указал на линию и спросил:

– Что говорит дружина, мы сможем их удержать на этой границе?

– У нас практически нет войска, чтобы оборонять города, – отрицательно покачал головой Иларий, – а силами оставшихся гарнизонов их не удержать. Слишком много воев потребовалось для Святого Воинства.

– А если мы пошлем три оставшихся полка, они смогут удержать границу? – спросил он, глядя с надеждой на епископа.

– Высокопреосвященный Владыка, – склонил голову Иларий и перекрестился, – Господь, конечно, с нами, но что могут сделать три полка там, где не справились двенадцать?

Митрополит ничего не ответил, погрузившись в мысли о том, какие страшные испытания Господь послал своей пастве. Но Олекший никогда бы не стал митрополитом, если бы при каждом потрясении впадал в уныние и сомневался. И, будучи человеком острого ума, он понимал, к чему все идет. А еще понимал, что если сейчас ничего не предпринять, то через несколько недель железодеи будут в Старграде.

Поэтому он вдруг выпрямился, расправил плечи, чтобы выглядеть как можно увереннее. И с решительностью на лице направился к самому большому городу на карте. Остановившись у Старграда, он с высоко поднятой головой обвел взглядом собравшихся церковнослужителей. В это время в зале стоял шум от множества спорящих голосов, поэтому он с силой ударил жезлом по ковру. И в храме разнеслось громкое эхо удара, заставив всех замолчать.

– Братья, многие из вас спрашивают себя: как Господь мог такое допустить? – произнес митрополит, выдержав после этого паузу. – Но я вам отвечу, что это наша гордыня застила нам глаза! Мы настолько уверовали в свою непогрешимость, что забыли, насколько дьявол силен и коварен. Он играючи отнял жизни тысяч верующих, и мы не смогли этому помешать.