- Принцесса Гисла, - назвал отец нашу вторую сестру, и Гисла – в бледно-жёлтых одеяниях, вышла вперёд и произнесла своё приветствие.

Там тоже было про счастье, про новогодье и что-то про радость встречи. Я попыталась припомнить своё приветствие, которое мы придумывали вместе с наставником Вилфредом, но, как назло, оно испарилось из моей головы до последнего словечка.

Видимо, отец это понял, и вместо меня вызвал Халлу, стоявшую третьей.

Потом наступила очередь Бирлы, потом Илвы, потом он вызвал Вилму, оставив меня напоследок. За это время можно было припомнить не только приветственную речь, но и всю Большую книгу заклинаний, но в определённый момент я и думать о них позабыла, потому что мне всё меньше и меньше нравилось то, что я наблюдала.

Когда после Вилмы отец представил гостям меня, младший принц вдруг совершенно неподобающе фыркнул.

Прямо лесной котик, а не принц. Фыркать он вздумал.

- Мы чем-то рассмешили вас, ваше высочество? – спросила я, выходя и останавливаясь перед гостями, и совершенно проигнорировав поклон.

Отец не успел меня остановить, вопрос был задан и требовал ответа. Старший принц посмотрел на брата неодобрительно, а что касается короля – он и вовсе стоял с непроницаемым лицом, будто ничто тут его не касалось.

Младший принц ничуть не растерялся и не смутился, но изобразил покаянное раскаяние и со смирением произнёс:

- Простите, принцесса, просто поперхнулся, - и он даже руками развёл, барашек невинный.

Вокруг сочувственно заахали, кто-то из слуг поднёс бедняжке бокал воды, но я этому молокососу ничуть не поверила. Глупая отговорка на глупое фырканье.

Не хотят они жениться, эти принцы.

И судя по кислой физиономии их папаши, он прекрасно об этом знает.

Тогда зачем приехали?

- Мейла, приветствие! – зашипел мне в спину отец.

Ах да, приветствие…

- Я рада видеть господина Снёбьерна и его сыновей в нашей стране, - произнесла я совсем не то, что мы с сёстрами заучивали наизусть на уроках этикета. – Надеюсь, что их пребывание здесь будет таким же безоблачным и приятным, как сегодняшний день.

В зале стало тихо. Только слышно было, как бешено завывает ветер, бросая в окна пригоршни снега.

Принцы переглянулись, а их папаша, наконец, ожил, и изобразил движение мысли на каменном лице.

- Сегодня метель, принцесса, - сказал он.

Голос у него был глубокий, звучный, очень приятный, и я совсем некстати подумала, что король Снёбьерн, должно быть, прекрасно поёт.

- Метель, Мейла! – снова зашипел позади меня отец.

- Простите, оговорилась, - произнесла я с улыбкой, глядя в синие глаза заморского короля. – Конечно же, хотела сказать - как вчерашний день. Вчера было так ясно и солнечно, и всё было так чудесно до вашего приезда.

Старший принц забормотал в ответ что-то привычно-учтивое, знакомое до оскомины, но я не слушала его, потому что синие глаза вспыхнули, и я мысленно похвалила его величество короля Утгардского за догадливость.

- Вы так гостеприимны, принцесса, - сказал он, стоило его сыночку замолчать. – Очень благодарен вам за тёплый приём.

- Всегда рады, ваша снежность, - ответила я, улыбнувшись ещё шире, и тут же исправилась: - Ой, простите, опять оговорилась! Конечно же – ваша милость, - вот тут я поклонилась и с достоинством отбыла в конец шеренги.

Всё, как положено принцессе из Нурре-Ланна, и пусть матушка попробует это оспорить.

Я встала рядом с Вилмой, очень довольная собой, а отец тем временем предлагал утгардцам отдохнуть с дороги в приготовленных для них покоях, чтобы вечером присутствовать на празднике в честь приезда дорогих гостей.