— Здравствуй, — говорит, когда я останавливаюсь напротив. — Думал, уже не дождусь.

— Привет. Задержалась на форуме. Идет сейчас в выставочном центре, — сбивчиво объясняю. Никак не могу справиться с волнением.

— Да, слышал о нем, — отвечает Ростислав и указывает глазами на столик. — Присядем?

Я секунду колеблюсь. Позади меня, принимая заказ у гостей, на нас постоянно отвлекается Тома. Ее пытливое внимание прожигает мой затылок. В это время Регина пересекает ресторан к стойке у входа, не сводя с Ростислава пристального взгляда. Нет, здесь оставаться я не хочу.

— В конце улицы находится моя любимая кофейня. Может быть, сходим туда? Раз договорились на чашку кофе, — предлагаю альтернативу.

— Конечно. Только счет оплачу, — соглашается Радкевич и подзывает официанта.

— Я пока надену пальто. Встретимся на улице у крыльца, — говорю и спешу удалиться.

Направляюсь в комнату для персонала, нервно выпускаю ртом воздух. Это какой-то сюр! Мне с трудом верится в реальность происходящего! В то, что мы с Ростиславом будем сейчас вести вежливую беседу. Так нелепо!

Но не могу же я ему прямо сказать: "Ты считаешь уместными приятельские беседы с девушкой, которую отправил на аборт еще и через маму?" Почему я не готова бросить ему в лицо правду? Почему выбираю игру в друзей-одноклассников? Оттого, что так проще? Оттого, что у меня не повернется язык произнести такое вслух? Оттого, что это больно? Оттого, что знаю, для него это ничего не значило? Наверное, так...

Надев пальто, покидаю ресторан. Обойдя здание, останавливаюсь у парадного входа. Через пару секунд ко мне присоединяется Ростислав. Указываю рукой направление, и мы движемся в сторону кофейни.

— Я так рад тебя видеть. Как вернулся из Англии, никого из наших не встречал, — весело делится Радкевич. — А ты с кем из школы еще общаешься?

— Ни с кем. Растерялись с девчонками, — отвечаю, подняв на него взгляд на мгновение.

Покинув территорию ресторана, мы попадаем в плотный поток спешащих прохожих. Слева от нас беспрерывно мчатся машины. С шумом поднимают воду из луж и слепят яркими фарами. С темного неба срываются первые капли дождя. Ускорив шаг, мы молча добираемся до кофейни. Спрятавшись за ее дверью от ненастья и гула беспокойного городского вечера, оставляем верхнюю одежду на высокой напольной вешалке. Занимаем столик у большого окна и делаем заказ подошедшему официанту.

— Капучино, пожалуйста, — произносит Радкевич.

— И мне, — вторю, потирая замершие ладони.

— Корицу, сироп добавить? — уточняет молодой человек.

— Корицу, пожалуйста, — говорю, и официант отходит от нашего столика.

Мы остаемся один на один. В кафе немноголюдно, тихо и очень уютно. По стеклу барабанят капли дождя. Разбиваются и оставляют за собой длинные дорожки. Усилившийся ветер треплет ветви деревьев. Люди с трудом прячутся за вырывающимися из рук зонтами. От того здесь, по другую сторону от непогоды, еще приятнее и комфортнее.

— Эта зима просто сходит с ума, — нарушает тишину Ростислав. Он кладет перед собой обе руки. Облокотившись на них, смотрит с полуулыбкой. — Хорошо, что мы успели спрятаться.

— Да, точно, — соглашаюсь, все еще ощущая, что меня будто вырвали из реальности. Смотрю на него, говорю с ним, не веря, что это происходит здесь и сейчас.

Ростислав пожимает плечами и с неприкрытым удивлением спрашивает:

— И как же так получилось, что ты открыла свой ресторан? Мы после первого урока химии и до самого выпускного слушали, как ты мечтаешь связать с ней свою карьеру.

— К сожалению, не удалось. Зато открылись другие способности. Хотя, приготовление пищи — это то же самое превращение веществ. Так что я работаю в очень близкой к химии сфере, — отшучиваюсь, а Ростик, с пониманием приподняв брови, согласно кивает.