Я отрывистыми движениями, собирала в сумку свои вещи, то и дело снимая и протирая забрызганные слезами очки. Голова вообще не соображала – проездной, деньги, смартфон, документы, что ещё? Да ну, хватит, не могу…

- Вера.. Верочка, подожди, не убегай так… - кричала мне вслед Марина Олеговна. – Куда ты в таком состоянии, Вера…

Я не пошла к лифтам, сразу кинулась к лестницам и вниз по ступеням – два пролета, первый этаж нового корпуса. Все блестит, красуется своей чистотой лоском. Больше на отель похоже, а не на учебный корпус, мне наш первый ГУМ куда дороже был и будет, но что теперь сделаешь?

Я пробежала через турникет, чуть не застряв в нём, чертыхнувшись.

- Ну, девушка, - пробасил охранник.

Сквозь зубы процедила ему посыл куда подальше, пробралась к высоким дверям через толпу ржущих студентов, затем выскочила на улицу.

Пока бежала к остановке, долго думала, как мне лучше доехать до Белорусской. На такси так и не решилась – не могла сидеть на одном месте, мне надо было бежать, хоть как-то двигаться, идти, не оставаясь со своими мыслями наедине.

Выйдя за территорию университета через калитку, уже издалека увидела, что на остановке стоит огромная толпа студентов и иже с ними другая толпа из остальных жителей столицы, так же жаждущая затолкнуться в нужную гусеницу автобуса любой ценой. Плюнула и направилась к метро пешком вдоль Ломоносовского мимо Фундаментальной библиотеки, ловящей отблески солнца на золотых квадратиках окон. Мимо высотки ГЗ – великолепной, любимой, соседствующей с неизменными корпусами старинных факультетов. Я зажмурилась на секунду – моя любимая аллея. Господи, как много времени я проводила здесь, гуляя среди деревьев и фонтанов, наблюдая за рыжими белочками-попрыгуньями, готовясь к экзаменам, наматывая круги в раздумьях, смеясь с подругами, лежа на лавочках и считая облака. Да, я была дочерью состоятельных людей, но я давным-давно выбрала для себя обычную жизнь – тусовка из прожигателей жизни и прочих VIP мне была чужда и отвратительна, хотя иногда мне, скажем, по долгу папиной службы, приходилось там появляться. Так как папа вел бизнес уже много лет, я многих там знала, меня там тоже знали, и знали моих родителей, как уважаемых неглупых людей. Но эта золотая молодежь… Боже. И всегда одно и то же – все улыбались, здоровались, что-то спрашивали, а за спиной смеялись так, что уши мои, наверное, должны были уже сгореть не одну сотню раз. Слышала я как-то по углам и за дверками: «червь книжный, мышь серая очкастая, мгушечка краснодипломная, ботаничка, нищеброд-стайл» и так далее.

Тьфу ты! Да плевать на них всех!

Я покусала губы и поёжилась. Легко оделась? И хорошо – мне ведь сейчас бежать и бежать, сколько сил хватит. Сегодня я была в легких кедах, в джинсах длиной до щиколотки, кофейном пальто оверсайз. Белая вязаная шапка, белый вязаный шарф. Любимый рюкзак за спиной. Неслась к метро, как угорелая. Мне казалось, что поезд везет меня к Парку Культуры целую вечность, а там – толпа, ох, мама не горюй. У меня не было сил толкаться локтями и ломиться вперед, слилась с потоком, стараясь отключить все лишние мысли, звеневшие в голове. Запрыгнула в поезд на последних секундах, прижалась спиной к дверям. Я кинула взгляд на себя в отражении дверей напротив и оценила свой взмыленный вид, прежде чем выйти на Белорусской…

Здесь пять минут от метро. Пять минут до его офиса. Я почти долетела, сунула охране сразу пропуск и паспорт – здесь меня знали, я сюда к отцу частенько приезжала, когда он к Кедровскому заезжал, а тот у сына торчал.