- Конечно, можно, зайка.

Я улыбнулась, тепло обняла девочку на прощание, поцеловала в лоб и поспешила покинуть квартиру Кедровского.

***

- Овца упрямая, - раздраженно бросил я, наблюдая за тем, как захлопывается входная дверь. Пронаблюдав, как Аленка прощается с Верой и та уходит, я подумал, что была бы моя воля, прямо бы сейчас догнал бы её и… Не знаю что. Вот что с ней делать? Надо было, конечно, извиниться для начала. Чёрт… Я устало положил руки на лицо и потер глаза.

- Макс! Макс! – взволнованно крича, Алёнка вбежала в комнату. Глаза её горели. В руках она что-то держала, но я сразу и не разглядел что именно. – Вера забыла зонт и свой телефон! Она же промокнет! И даже такси не сможет вызвать! Может, надо догнать её?!

- Вот же… Тьфу! – Я забрал зонт и смартфон Веры у Алёнки, нахмурился и сразу стал оглядываться в поисках своего телефона. Выскочив в прихожую, я подхватил его с тумбы и сразу позвонил Володе – водителю, который должен был подъехать забрать Алёнку домой.

- Володь. Привет. – Быстро надевая пальто прямо на рубашку, поздоровался я. – Ты как? Скоро?

- Уже к лифту подошёл, - ответил мне басом Володя. – Пробки дикие – ужас.

- Тогда поднимайся, собирай Алёнку, а ключи потом Диане передашь. Мне просто бежать надо – ни минуты нет.

- Конечно, конечно, - пробасил Володя в трубку. Я услышал звон – лифт как раз подъехал. – Управимся.

Я выбежал из подъезда спустя десять минут, сразу свернул вправо, к своей черной Ауди А8, которую мне удалось припарковать недалеко от подъезда. Повезло, на самом деле, потому что дождь лил просто зверский. Странно, что Воробьёва не решилась вернуться за телефоном – до сих пор не заметила, что забыла его, судя по всему. Я сел в светло-бежевый салон своего автомобиля – в машине как всегда царили чистота, порядок и абсолютно комфортная обстановка – всё это я бесконечно ценил.

Мотор заревел, я повернул руль и уже через минуту вывернул к шлагбауму, ведущему с территории ЖК.

Пробки были ещё те, так что Володя оказался прав. Однако и Вера вряд ли ушла далеко. По крайней мере, я искренне на это надеялся. Проехав буквально половину улицы, увидел её. Воробьёва шла в своем черном пальто, засунув руки в карманы и ёжась от косого ливня, что заливал её с головы до ног. Мимо нее бежали прохожие, кто с зонтами, кто без. Я заметил, что Воробьёва вдруг остановилась и начала шарить в сумке, затем по карманам, видимо, пытаясь найти мобильник и вызвать такси. Ага, конечно. Подъехав ближе к тротуару, я просигналил.

***

Ну и где мой телефон? Я перерыла всю сумку – ничего. В карманах тоже. Неужели забыла у Кедровского вместе с зонтом?

Я вдруг услышала, как сигналит машина. Прищурилась и, приглядевшись, узнала черную Ауди Кедровского. Он остановился возле тротуара, опустил стекло и, перегнувшись через пассажирское сиденье, крикнул.

- Садись в машину!

Я смотрела на него, а потом, сама не зная почему, вдруг развернулась и пошла дальше по направлению к метро. В голове было пусто, я даже не знала, почему мне вдруг вздумалось проигнорировать вполне себе приличную помощь от Макса. Тот, видимо, устав от моего упрямства, проехал за мной, остановил машину на аварийке и выскочил из салона. Кедровский подбежал ко мне и схватил за плечи. Я уже вся вымокла до нитки, Кедровский же щурился от дождя и смотрел на меня, как на сумасшедшую.

- У тебя, Воробьёва, крыша поехала? – рявкнул Макс так, что я аж остолбенела. – Ты со своим упрямством загремишь в больницу с воспалением легких, дура. И поверь, Василию Альбертовичу от этого легче не станет.